Колесо Судьбы

– Нелепое совпадение, которое не стоит придавать гласности, – и опять наигранное:

– Как же сердце болит…

А, ввинтившийся прямо перед моим носом, Сакаи Дано расхохотался:

– Его заколол собственный брат! В попытке развеять твои чары! А твой нытик всегда знал, что рано или поздно это произойдет!

– Он же пришел в себя!!! – я закрыла уши. Они сражались спина к спине. Не мог Кейджи этого сделать!

– Амай? – император тревожно огляделся, с кем же я болтаю. Руки его обхватили мои и с болезненным стоном прижали к себе.

– Младший брат всегда завидовал старшему! И пытался занять его место! О, прости, что разочаровал тебя! Кейджи тот еще гаденышшшшшш, – и речь призрака превратилась в шипение.

– Я… хотела попросить о встречи с Кейджи… – император болезненно дернул головой. – Ты же знаешь, он был под влиянием Сакаи Дано, – еще одно отрицательное движение. – Мне надо с ним поговорить.

– Второй принц переманил Сёгунат на свою сторону и объявил меня одержимым. Тоношено старший едва не ввел войска в столицу, – Ни один мускул не дрогнул на лице Даичи. Только цвет глаз, сменившийся на темно–шоколадный, выдавал его с головой. Он злиться, напуган и растерян. Но не станет убивать Кейджи. И заставил всех молчать о его покушении. – Такое не прощают.

– Прошу! – обняла руками любимое лицо, выискивая остатки братской привязанности. Ресницы на левом глазу императорской мумии были опалены почти под корень.

Он молчал. Легонько гладил мою ладонь большим пальцем.

– Вы можете попрощаться. На рассвете он отправляется к границе. С посольством.

– Мудрое ли это решение?

Какой смысл защищать его от казни, но отправлять на смерть к врагу?

– Я так решил. Он добьется мира с Чосон. И никогда не вернется в Ямато, – Даичи опять закрыл глаза. Я совершенно вымотала его своими вопросами.

Я поклонилась, стараясь не обращать внимание на то, как дух Сакаи Дано корчиться, изображая повешение, раздирание на части и прочие пути убийства.

– Спасибо.

Хотела поцеловать моего императора, но он остановил меня.

– Ты хочешь уехать с ним?.. – видимо, Даичи так же, как и я сомневался в искренности наших чувств.

Я нахмурилась, опять вскинули голову гордость и возмущение. Откуда эти сомнения? Я должна рассказать ему о том, как предсказатель влиял на чувства людей. Но позже…

– Я люблю тебя и останусь во дворце! – ответила слишком громко и быстро. Но пусть только попробует возразить!

Я все-таки его поцеловала. Сухие твердые губы слабо, но ответили.

– Я не отпустил бы тебя, даже если бы ты сказала «да», – долетело мне в спину, когда любимая мумия отпустила меня и соизволила отдохнуть.

Окрыленная, я глупо улыбнулась.

Осталось еще одно дело.

***

Имея разрешение императора, я беспрепятственно прошла в темницу расследовательного управления.

Тоношено морщился, но покорно стоял позади меня, не вмешиваясь в разговор.

Я подошла к решетке. Кейджи в ободранном кимоно и отросшей щетиной выглядел, как бойцовый тигр, запертый в клетке. В свете факела блеснули его глаза.

– Думал, ты не придешь…

Я поклонилась.

– Меня не пускали, пока император не разрешил.

– Уже знаешь, что меня в Чосон за измену отправляют? – он встал и прижался лбом к решетке камеры.

– Знаю, – тронула прутья, не решившись прикоснуться к другу. По щекам текли слезы. – Прости меня.

Кейджи поймал мою руку и прижался к ней щекой.

– Обещай мне кое-что…

– Что?

– Ты должна позаботиться о моей дочери… если я… Я, ведь, не вернусь. Даичи оставляет ее во дворце, как гарантию моей лояльности.

– Кейджи, прости… – я упала на колени и разрыдалась. Он – мой друг, брат. Единственный, кто всегда был на моей стороне. Единственный, кто всегда верил мне.

Из-за меня он потерял брата, жену, свою жизнь…

– Ты не виновата, – принц присел напротив. – Мы все – заложники своих переживаний. Ты ведь знаешь?

Я кивнула. Да, я знаю, что он, поддавшись слабости, пытался убить своего брата. И занять его место.

Рядом хохотал дух прорицателя.

– Ты был под влиянием Сакаи Дано! Все это было обманом! И ты не мог контролировать себя…

– Он просто вытащил тайные желания и страхи на поверхность, – Кейджи обнял меня через решетку камеры. Глаза его сказали о том, насколько сильно он хотел любить, править, быть лучшим… и насколько разочарован. – Сами желания и вправду существовали.

– Ты ошибался! Все ошибаются иногда! Даичи поймет!

– Брат всегда был слишком…принципиальным. Он не простит.

– Я объясню!..

– Ты сама много не понимаешь. Я не хочу прощения, – устало и безразлично прошептал Кейджи. Мой друг выгорел изнутри. Его непослушные буйные волосы, безжизненно свисали сальными патлами. Глаза превратились в грязный полупрозрачный лед. – Ты можешь поехать со мной. Он отпустит тебя.

Я глубоко вздохнула, серые камни под ногами слезились отблесками факелов.

– Ты выбрала его? – в его голосе сквозило презрение с примесью сожаления.

– А ты хочешь, чтобы я уехала с тобой?

– Я всю жизнь любил тебя, только ты не замечала этого…

Стало еще больнее. Из-за всех этих слов и объяснений, которым было не место в наших отношениях.

И место, и время, и охрана тюрьмы. Все не так должно было быть.