Колесничие Фортуны

– Нет, – читая мои мысли, успокоила меня Сольнар. – Он просто не любит долго оставаться в каком-то одном состоянии. Но для вас время не ждет! – загадочно произнесла она. – Вам нужно спешить. Пойдемте, я провожу вас до границы неметона [67].

Фея взмахнула рукой, и нас окружило какое-то светящееся облако, в котором я мог видеть только свою очаровательную спутницу. Она взяла меня за руку и властно повела за собой.

– А-а… хозяина поблагодарить за радушный прием? – запоздало вспомнил я о правилах хорошего тона. Сольнар удивленно обернулась ко мне:

– Боюсь, сейчас это уже невозможно.

– Скажи, – спросил я, шагая рядом с нею, – что ты имела в виду, когда говорила о своем сыне?

Дриада, не поворачивая головы, произнесла ровным голосом:

– Первый хозяин меча – мой сын.

– Тюр – твой сын?! – От волнения я даже остановился. «Воистину, чудны дела твои, Господи!» – подумал я, понимая, что все годы своей учебы в колледже я потратил на что-то не то…

И тут где-то совсем невдалеке от меня послышалось тихое, но очень знакомое конское ржание. Облако, окутывавшее нас, исчезло. Мы находились на опушке ясеневого леса, а перед нами на пышном зеленом лугу пасся Мавр.

– Откуда он здесь? – ошеломленно спросил я, памятуя, что оставил его во Франции.

– Не знаю. Очевидно, сам пришел, – пожала плечами Сольнар.

– Как, мы уже…

– Нет, мы не в Англии. Но с животными проще. Они не создают себе границ невозможного. Ступай же, мой славный рыцарь, и помни, что меч, который ты носишь, – это оружие справедливости. Ибо он дан тебе женщиной для защиты слабых и утверждения истины. Тюр первый получил этот клинок из моих рук, и все, кто следовал за ним, повторяли его путь. И недаром руна Тэйвас сияет на этом клинке, ибо она говорит о великой жертве ради победы. Ступай же, воин, я сделаю твою дорогу легкой, – промолвила фея Сольнар и, простерши вверх руки, запела:

Тот, кому известны пути птиц и диких зверей,
Кто умеет различать их по пению и крикам,
Кто понимает жизнь сверкающих серебряных изгибов ручья,
Пути звезд на небе,
Может никогда не касаться к книгам, и тем не менее он
Обладает мудростью Бесконечности…
Тот, чьи чувствительные искусные руки
Умеют работать с деревом,
Тот будет впитывать дождь,
Свет солнца, свет звезд и росу -
Их крупицы входят в его изделие;
Тот вырастет высоким, стройным, чистым и прекрасным,
Кто каждый день вдыхает сущность деревьев,
Тот, кто находит друзей среди скал,
Успокоение среди листьев и виноградных лоз,
Кто с радостью взбирается на холмы, распевая песни,
Кто любит ощущать ветер, никогда не узнает печали;
Никогда его одиночество не будет слишком сильным;
Никогда он не почувствует себя несчастным
Тот, кому долго служит спутниками все это,
Познает всю древнюю мудрость и знание… [68] 

Глава двадцать девятая

Одна голова хорошо, а три лучше!

Змей Горыныч 

Дорога действительно оказалась легкой. Пейзажи до боли напоминали с детства знакомые места Южной Англии: зеленые холмы, поросшие вереском, светлые рощи, тихая медлительная речка с добротным деревянным мостом через нее… и полнейшее безлюдье. Казалось, дорога сама проложила себя в этих волшебных местах. Начинало вечереть. Я пустил Мавра резвой рысью, надеясь до заката солнца либо повстречать обещанного дракона, либо найти место для ночлега. Внезапно дорога уперлась в замшелый валун, от которого уже в разные стороны тянулись три новые тропы.

– Так. Это уже форменное издевательство. Они меня что тут, за Иванушку-дурачка держат? – возмутился я, подъезжая поближе к былинному указателю.

Вопреки всем ожиданиям, никаких пояснительных надписей на камне не оказалось. Я глубоко задумался.

– Ну что ж, поеду наугад, – громко произнес я, остановив коня и декламируя: – Направо повернешь – время потеряешь…

И, как вы сами понимаете, свернул налево. Ехать пришлось недолго. Приблизительно через полчаса вдали передо мной замаячил знакомый валун, поросший мхом. Я бы решил, что это другой, но возле, него уже виднелись следы копыт Мавра.

– М-да… – почесал я затылок, вспоминая, что никаких ответвлений прямоезжая дорога, по которой я сюда добирался, не имела. – Это не Англия. Хорошо, уговорили. Поедем направо.