Колдуны и капуста

— На самом деле — нет, — признался гном. — до сих пор мне не доводилось слышать о судовых кассах, в которых имелось бы одно только золото, да еще распиханное по мешочкам из-под бриллиантов. Ни серебра, ни меди... я уж не говорю про чековую книжку, Это больше похоже на какой-то пиратский клад.

— Пиратский клад на полтыщи фунтов?

— Ну, может, это были очень бедные пираты. — Малыш принялся пересыпать золото обратно в сундук. — Поиздержавшиеся. Или начинающие. Ты нашла журнал?

— Нет. Хотя перерыла обе каюты сверху донизу.

— Странно.

— Послушай, приятель, — раздраженно начала миссис Ханко, — если ты сейчас пойдешь и отыщешь в тех конурах чертов журнал или хоть что-нибудь подходящее под данное тобой описание...

— Не шуми. Я верю тебе, хотя бы потому, что капитан почти наверняка жил в этой каюте.

— С чего ты взял?

— Вряд ли кто-то, кроме него, на этом корабле мог похвалиться столь роскошным нарядом, — Малыш показал на узкий платяной шкафчик, где из темной глубины тускло поблескивало серебряное шитье. — И еще более сомнительно, чтобы капитан хранил свой мундир в каюте, скажем, второго помощника.

— Замечательно. Есть яркие идеи на предмет куда все подевались?

— Однажды, — задумчиво произнес гном, — мы, идя вдоль северного побережья Новой Гвинеи, заметили в двух милях от берега дрейфующую шхуну. Я был в шлюпке, которую кэп выслал для досмотра. Все было так же — недоеденная похлебка на столах...

— И что, экипаж тоже пожрало неведомое чудовище?

— Нет. Один из завербованных, оказавшийся учеником шамана, сумел подкинуть в котел «нонду» — гриб, вызывающий припадок безумия, — а потом заорал, что на палубу лезет огромный спрут, и остальные, спасаясь от этого чудища, дружно сиганули за борт. За бортом же, — вздохнул Малыш, — их ждал не мнимый спрут, а вполне реальные акулы. Ну а умник, оставшись один, погрузил в ялик два ящика табака, связку одеял, полдюжины ружей и преспокойно доплыл до берега. Где местный вождь, недолго думая, тюкнул его дубиной по макушке и спровадил в котел. Вместо гриба, надо полагать.

— Думаешь, здешний кок тоже вдруг воспылал страстью к мексиканской кухне? — скептически прищурилась Бренда. — От пейота, ололюки или теонанакатля им и впрямь могла привидеться тварь похлеще спрута. Вот только посреди океана кок мог раздобыть разве что жабий яд, а эту дрянь индейцы использовали довольно экзотически.

— Как?

— Приятель, поверь на слово — тебе этот способ не понравится[29].

— Эй, — донесся сверху встревоженный окрик. — Вы там еще живы?

— Да-а!

— Нашли что-нибудь?

— Нет!!!

На всякий случай гном с напарницей еще раз тщательно осмотрели полки в кают-компании — столь же безрезультатно. Затем Малыш принялся простукивать показавшуюся ему подозрительно толстой переборку в капитанской каюте, а Бренда скрылась в гальюне. Сколько ни прислушивался Уин, ему не удалось уловить ни единого звука с той стороны — стихли даже гудевшие прежде мухи.

Обратно миссис Ханко вышла через пять минут — и лицо ее по части непроницаемости могло дать фору длинноухим истуканам с острова Пасхи. Возможно, кого-нибудь другого эта каменная маска и могла бы остановить — но не изнывающего от любопытства гнома.

— Что ты там делала?

— Что надо!

Взвесив обстановку, Малыш, скрепя сердце, решил все же отложить расспросы до более подходящего момента — когда обрез десятого калибра не будет направлен ему в переносицу, а желательно вообще не будет находиться в руках у миссис Ханко.

— Займемся трюмом? — предложил он, искренне надеясь, что его улыбка выглядит исключительно дружелюбной.

На самом деле помещение за трапом изначально не было предназначено для роли трюма, решил гном, однако именно в качестве такового не без успеха использовалось для перевозки ценных грузов.

— Китайский чай, китайский шелк, — опустив ружье, Бренда пнула носком сандалии тяжелый сверток. — А это что за хрень?

— Судя по запаху, ореховое масло, — сказал Малыш. — Наверное, тоже китайское.

— О! У здешнего экипажа внезапно открылась жуткая аллергия на запах орехового масла! Сыпь по коже, зуд, сопли бахромой... в поисках спасения бедолаги попрыгали за борт и стали добычей акул! Как идея?

Малыш скривился.

— Не очень...

Бриг «Бегущий по ветру», Бренда Ханко.

— Сама знаю, что не очень, — проворчала я. — Но других-то нет.

Я злилась. Сильно. Очень. Вот уже битых два десятка минут, начиная с того момента, как мы подплыли к борту брига, меня беспокоило какое-то странное ощущение. Что-то неуловимо знакомое... с упором на «неуловимо». Тень, мелькнувшая сбоку, звук, прошелестевший на самой грани слышимости, оттенок...

Чертовски странное ощущение. И столь же чертовски дурацкое.

Прежняя работа приучила меня быть внимательной к таким вот «звоночкам». Разум человеческий отравлен плодом Эдемского сада — данные Господом чувства служат вернее. Но что они пытаются сказать мне в этот раз? О чем предупредить?