Колдуны и герои

Наверное, следовало ответить ему какой-нибудь остроумной репликой, но вместо этого Ланс сделал то, чего не делал никогда в жизни. Он просто швырнул в ад-Саббаха свой меч, черный клинок, принадлежавший до него многим поколениям его семьи. А вслед за ним метнул в противника свое тело.

Меч Лев Пустыни отбил, как обычный выпад, но мгновением позже в него врезались восемьдесят килограммов живого веса.

Ад-Саббах никогда не играл в американский футбол. Ланс, впрочем, тоже, но он хотя бы видел, как это делается.

Его плечо вонзилось в живот ад-Саббаху, и Лев Пустыни сложился пополам и полетел на пол. От неожиданности он даже выронил из рук свое собственное оружие.

Ланс упал сверху и единственной слушающейся его рукой принялся молотить голову ад-Саббаха о каменный пол. Заодно он врезал ему коленом туда, куда джентльмены обычно избегают бить.

Ад-Саббах зарычал, словно на самом деле был лбом, и его испещренные шрамами руки схватили Ланса за горло. Они покатились по полу, и в какой-то момент ад-Саббах оказался сверху, его руки сжимали горло Ланса железной хваткой, не давая вдохнуть, и у Ланса поплыло перед глазами.

Зато его правая рука оказалась свободной.

Он сжал пальцы, и Призрак Ночи, валявшийся в доброй дюжине шагов от схватки, оказался у него в руке. Верный клинок, единственный, кто никогда его не подводил…

Собрав последние силы, Ланс вогнал черное лезвие в бок Льва Пустыни. Хватка на шее сразу ослабла, Ланс увидел удивленное лицо ад-Саббаха, всадил клинок еще глубже и провернул его в ране.

Ад-Саббах взвыл, но уже не как лев, а как смертельно раненная гиена.

Ланс скинул его с себя, перевернулся на живот, подождал немного, потом поднялся на четвереньки. Встать удалось только секунд через тридцать, но ал-Саббах никуда не делся. Он лежал на полу среди тел своих мертвых солдат и истекал кровью. Сейчас он не был похож ни на сумму всех людей, ни на живого бога. Обычный человек, разве что все тело покрыто странными шрамами.

— Ты связался с лучшим, — сказал Льву Пустыни Ланс. — Так умри, как все.

И вонзил клинок ему в сердце.

Эпилог

Хорошо, маленький человечек, ты показал мне источник его силы. А теперь покажи мне, как с ним можно справиться.

Перед глазами Ринальдо возникло пламя. Огонь, источником которого была сама земля. Огненная гора, из вершины которой вырывались протуберанцы пламени.

Вулкан? А другого способа точно нет?

Я не…

И в этот момент все кончилось.

Удивительная легкость прошла, боль еще не вернулась в полной мере, но уже дала о себе знать. Ринальдо обмяк в кресле, переводя дыхание.

Потом он осмотрел каюту. У Адаля случился один из его приступов, и сейчас он валялся на полу рядом с креслом Ринальдо.

А, чем черт не шутит. Хуже то все равно уже не будет…

Силы еще оставались, так что Ринальдо сполз с кресла, снял с пояса кинжал Адаля и прикинул, как он сможет причинить этому… существу максимальный вред. Решение нашлось быстро.

Орудовать одной рукой было тяжело, но усилия того стоили. Через пару минут голова Адаля была отделена от тела и водружена на стол. Даже если это не убьет ублюдка, то после пробуждения его будет ждать очень неприятный сюрприз.

Из раны даже вытекло немного черной крови.

Ринальдо бросил кинжал на пол. Все равно против любого другого противника, не валяющегося кулем на полу, он будет совершенно бесполезен. Заново осмотрел каюту.

Открыл иллюминатор, глянул на волны, бьющиеся внизу.

Никаких шансов. Будь у него две руки, он, быть может, и попробовал бы. Но сейчас это просто один из многочисленных способов самоубийства, и далеко не самый затейливый. К тому же, дело ведь не только в руке. Адаль же сказал, что это улучшение самочувствия не навсегда, и через пару часов он снова станет одним комком сплошной боли.

До берега ему не доплыть, со стражниками ему не справиться, команду из трюма не освободить…

А потому Ринальдо решил ничего не предпринимать, а просто уселся на место Адаля, положил единственную уцелевшую руку на стол и принялся ждать.

Ланс стоял посреди зала, заваленного трупами, и в очередной раз не ощущал себя победителем.

Чувствительность постепенно возвращалась к нему, и он снова мог контролировать и руку, и ногу.

Время подбивать баланс.

Джемаль ад-Саббах мертв. Человек он был, демон или будущий бог, еще никому не удавалось выжить после того, как Призрак Ночи протыкал его сердце. Балор Огнерожденный может быть доволен, ибо его поручение выполнено.

Это оказалось слишком просто. То есть, конечно, это было не просто, но все же, Ланс ожидал куда большего.

Сам он сейчас находится в подземелье. Над ним — древняя Цитадель, вокруг Цитадели лагерем стоит вражеское войско, где-то внутри этого лагеря держат волшебника Плачущего и алхимика Терпена. Вполне возможно, что оба они все еще живы.

А саму Цитадель все еще можно взорвать.

Вот и поле для маневра образовалось.

Ну и зачем я это делаю?