Колдунья моя

Леди Агата поняла, что это тоже какая-то шутка, и поспешила помочь Дагде убрать следы лечения. Вдвоем они подготовили комнату для приближающихся родов. Прежде леди Агате никогда не приходилось заниматься подобными вещами с мужчиной, но Дагда, казалось, чувствовал себя как рыба в воде. Мать королевы не сдержала любопытства.

— Ты когда-нибудь видел, как рождаются дети? — спросила она ирландца.

— Да, миледи. Я видел, как родилась леди Мэйрин, и присутствовал при родах ее дочери, леди Мод.

«Как интересно!»— подумала леди Агата, по непонятной причине приняв ответ Дагды как должное и сама тому удивившись. Она одобрительно кивнула, увидев, как Дагда подложил несколько больших подушек под спину Мэйрин, переведя ее в полусидячее положение. Он наверняка твердо знал, что делает. Заметив откровенное любопытство на лице леди Агаты, Мэйрин сказала:

— У нас еще есть немного времени, леди Агата, так что, если хотите, я могу рассказать вам о Дагде.

Мать королевы завороженно слушала, как Мэйрин рассказывает о своем прошлом и о Дагде. Причин не доверять Мэйрин у нее не было; кроме того, Жосслен не отрицал слов своей жены. И все же эта история достойна бардовских сказок, которых Агата за свою жизнь услышала немало. Она с изумлением узнала, что этот гигант ирландец убил в свое время сотни человек, но затем обратился к Богу благодаря кротким монахам и стал преданным стражем хрупкой принцессы. Это была очень красивая история, и леди Агата на протяжении рассказа Мэйрин несколько раз всплакнула.

Мэйрин приходилось прерывать свой рассказ, чтобы переждать боль. Пока что роды шли легко; так продолжалось несколько часов. Мэйрин отправила мужчин пообедать в большой зал: она знала, что король устроит пиршество в честь победы Жосслена, и хотела, чтобы ее муж участвовал в празднике. Она понимала, что среди веселых придворных ему будет легче дождаться рождения сына.

— Побудь с ним, — велела она Дагде. — Когда будет нужно, я позову вас обоих.

Они ушли, и Мэйрин ненадолго задремала. Затем заглянули королева и Кристина справиться о ее самочувствии. Они немного поболтали, и Маргарет рассказала Мэйрин о поединке. Жосслен проявил себя превосходным рыцарем, опытным и благородным. А Эрик Длинный Меч вел себя недостойно и отвратительно, постоянно осыпая противника бранью и грязными лживыми словами в адрес Мэйрин, намереваясь тем самым разозлить его и вывести из себя. Но Жосслен, словно не слыша его, теснил Эрика шаг за шагом, обрушивая на похитителя своей жены один карающий удар за другим, пока наконец Эрик не упал ему под ноги. И тогда Жосслен де Комбур без колебаний вонзил свой меч в самое сердце врага. — Как же его ранили? — спросила Мэйрин королеву.

— Это случилось в самом начале, — ответила Маргарет. — Первое время Эрик сражался с вашим супругом молча, но затем, обнаружив, что разоружить и победить его не так-то просто, перешел к оскорблениям. Первые его слова застали Жосслена врасплох, и он на мгновение растерялся. Тогда-то Эрик и нанес этот удар. Но Жосслен тут же спохватился и впредь уже не давал своему противнику ни малейшего преимущества.

Мэйрин, я надеюсь, ты поймешь меня правильно, — добавила королева. — Я распорядилась похоронить Эрика на освященной земле. Конечно, он был злобным и высокомерным человеком, но перед поединком он исповедался, а это значит, что в душе он был христианином. Поэтому я считаю, что он достоин почетного погребения. Совесть не позволяет мне отказать ему в этой последней милости.

— Не беспокойтесь, Маргарет, я не собираюсь возражать против вашего решения. Эрик Длинный Меч был ужасным человеком, но за свои преступления он расплатился самым дорогим, что у него было, — своей жизнью. Быть может, в ином мире он будет счастливее, чем здесь, среди живых. Я буду молиться за упокой его бедной души.

Королева радостно улыбнулась.

— Я так и знала, что в вашем сердце нет места мстительной злобе, милая Мэйрин! Когда вы вернетесь домой, в свое Эльфлиа, не забывайте, что в Шотландии у вас осталась верная подруга Маргарет.

Королева с сестрой ушли, и Мэйрин снова задремала. Проснулась она только вечером, и роды начались в полную силу. Следующие несколько часов она корчилась и обливалась потом, стараясь вытолкнуть ребенка на свет из своего измученного болью тела. Леди Агата могла лишь подбадривать ее, время от времени подносить к ее губам кубок с вином и утирать капли пота с бледного лба. Она то и дело вскакивала со стула, подбегала к Мэйрин н смотрела, как продвигается ребенок. Наконец, сочтя, что время подошло, она послала служанку за Жоссленом, которого не пришлось приглашать дважды: ему уже давно не терпелось вернуться к постели жены. С ним явился и Дагда; они остались в прихожей, дожидаясь, пока им позволят войти. Наконец леди Агата выглянула из-за двери и объявила:

— Уже показались головка и плечики, милорд. Если хотите увидеть первые усилия вашего ребенка в этой жизни, то входите!