Колдунья-индиго

— Ну и слава богу, что Сидон сам слинял за бугор, пусть даже со всеми неправедно нажитыми в России миллионами. Страшно подумать, что бы случилось, останься он в России! Как нелегального мигранта, его пришлось бы отправлять на историческую родину, то есть на Древний Восток, за бюджетные деньги! А ведь за три или сколько там тысяч лет назад без машины времени никого не отправишь! И чтобы эту машину построить, ухлопают не только все бюджетные деньги, но и выгребут подчистую стабфонд, фонд развития и фонд будущих поколений! Что Россия не остановится ни перед какими расходами, дабы выполнить не всегда понятно зачем взятые на себя обязательства перед иностранцами, известно всему миру сегодня и не составляло ни для кого тайны в прошлые века. Могла, например, Российская империя не ввязываться в Первую мировую войну? Могла! Но ввязалась, и только потому, что хранила нерушимую верность своим иностранным союзникам, тем самым, которые всего за сорок лет до того вероломно напали на Россию, захватили Севастополь, Аландские острова, обстреливали Одессу, Соловецкий монастырь и Петропавловск-на-Камчатке. Да что говорить! Иностранцам мы не только постоянно верны, к ним всегда у нас дорога! В старину владельцев крепостных душ влекло в Ниццу, а в наше время аристократию неудержимо тянет в золотой миллиард! В Лондонах, Парижах, Калифорниях, Флоридах и тех же Ниццах проживает ныне российская элита — эффективные собственники бывшей ничейной собственности. Но в России по-прежнему грохочут турбинами их могучие гидроэлектростанции, булькает в трубопроводах их нефть и фырчит принадлежащий им газ. Дымит трубами их частная собственность — достроенные Кузнецкстрои и гигантские Уралмаши, возведенные когда-то подневольными зэками и добровольцами-энтузиастами, вкалывавшими до седьмого пота и наивно верившими, что строят для себя. И если теперь какая-нибудь дама из высшего общества вдруг ненароком задержится в родном отечестве, она «не сможет избежать одиночества», ведь все ее подруги и знакомые давно уже там, в прекрасном далёко, блаженствуют в собственных дворцах и виллах. А о ней, горемыке, только и останется, что поп-вокалистам слагать жалостливые песни. А еще иностранцам всегда у нас почет, уважение, безмерное доверие и всяческие преференции. И у некоторых россиян вполне закономерно возникает желание каким-нибудь боком к этим счастливцам присоседиться. Не устоял от соблазна даже знаменитый покоритель Кавказа генерал Ермолов!

И опять перед мысленным взором Глеба поплыли видения…

В тронном зале Зимнего дворца в Петербурге перед императором Николаем Первым, как лист перед травою, стоит генерал Ермолов. И государь император благосклонно спрашивает:

— Скажи, мой храбрый генерал, какую награду ты желаешь получить за свои подвиги? Проси что хочешь! Мне для такого героического воина, как ты, ничего не жалко!

— Не надо мне ни медалей, ни орденов, ни маршальских званий, — отвечает покрытый шрамами ветеран многих сражений, — лучше произведите меня, государь, в немцы!

— Нет, Ермолов, не достоин ты пока еще этой великой чести, — отвечает государь император пропахшему порохом седому военачальнику. — Могу произвести тебя хоть в гордого внука славян — малоросса или белоруса, хоть в ныне дикого, а впоследствии цивилизованного тунгуса, и даже в друга степей калмыка. Но в немца — никак! Как говорится, не по чину просишь, не по Сеньке головной убор примеряешь, не по себе березку желаешь заломати. Отправляйся обратно на Кавказ, послужи еще отечеству, может, тогда…

И тут откуда ни возьмись, внезапно, однако очень своевременно, как «люпус ин фабуле» (или как рояль в кустах), появляется новый персонаж, причем из другой исторической эпохи. Это штатный участник всех телевизионных ток-шоу, горячий проповедник толерантности. О ней, любимой, он и повел речь, предварительно нелицеприятно отозвавшись о злополучном генерале: