Колдун и кристалл

— Когда я путешествую по стране Оз в моей новенькой «такуро-спирит», я всегда пью «Нозз-А-Ла», — возвестил он. — Она утоляет жажду, не вызывая позывов облегчиться! С ней я сразу чувствую себя мужчиной! Она помогает мне познать Бога! Она придает мне внешность ангела и потенцию тигра! Когда я пью «Нозз-А-Ла», я говорю: «Господи! Как я рад, что живу! Я говорю…»

— Сядь, балаболка, — засмеялся Джейк.

— Олка, — согласился Ыш, его морда лежала на лодыжке Джейка, и он с интересом следил взглядом за сандвичем мальчика.

Эдди уже собрался сесть, когда его взгляд вновь упал на лист-альбинос. Это же не лист, подумал он и направился к дереву. Действительно, не лист, а клочок бумаги. Он сдернул его с сучка. На одной стороне увидел колонки «блах блах», «йак йак» и «все одно». Обычно газеты двусторонние, но Эдди не удивился, не обнаружив на обратной стороне текста… «Оз дейли базз», в конце концов, вышел только один раз и в единственном экземпляре.

Но и обратной стороне нашлось применение. Эдди увидел две лыбящиеся рожицы, а между ними строки, адресованные их ка-тету:

В следующий раз я не уйду. Отступитесь от Башни.

Это мое последнее предупреждение.

Желаю Вам хорошо провести день.

И ниже — рисунок: грозовое облако и вылетающая из него молния.

Эдди вернулся к своим друзьям, показал им записку. Каждый прочитал ее, последний — Роланд. Он задумчиво провел по ней пальцем, словно проверял, какова бумага на ощупь, потом протянул Эдди.

— Эр-Эф. — Эдди смотрел на подпись. — Человек, который руководил Тик-Таком. Записка от него, не так ли?

— Да. Должно быть, он приволок Тик-Така из Лада.

— Точно, — кивнул Джейк. — Этот парень, Флегг, похоже, может с первого взгляда вычислить настоящего балаболку. Но как они добрались сюда раньше нас? Что может быть быстрее Блейна Моно?

— Дверь, — ответил Эдди. — Может, они прошли через одну из этих особых дверей.

— Бинго! — воскликнула Сюзанна, вытянув руку ладонью вверх, и Эдди хлопнул по ней.

— В любом случае он дает дельный совет, — заговорил Роланд. — И я прошу отнестись к нему со всей серьезностью. Если вы хотите вернуться в свой мир, я не возражаю.

— Роланд, я не верю своим ушам, — покачал головой Эдди. — После того как ты перетащил меня и Сюзи сюда, хотя мы сопротивлялись изо всех сил? Так не бывает.

— Я сделал это до того, как подружился с вами. До того, как полюбил вас точно так же, как когда-то любил Алена и Катберта. И до того, как мне пришлось… вспомнить прошлое. При этом… — Он замолчал, глядя на свои ноги, уже в старых сапогах, погрузившись в раздумья. Наконец вновь посмотрел на них. — Какая-то часть меня уже много лет не шевелилась и не говорила. Я думал, она умерла. Как выяснилось, нет. Я снова научился любить, и я понимаю, что это, возможно, мой последний шанс полюбить. Я тугодум… это знали Ванней и Корт, да и мой отец… но я не глуп.

— Тогда перестань валять дурака, — ответил ему Эдди. — Или держать нас за идиотов.

— Дело в том, Эдди, что я губил своих друзей. И я не уверен, что вновь готов пойти на такой риск. Особенно с Джейком… я… да ладно. Нет у меня нужных слов. Впервые с того момента, как я повернулся в темной спальне и убил мою мать, я осознал, что есть кое-что поважнее Башни. Больше ничего сказать не могу.

— И не надо, довод весомый.

— И я того же мнения, — подала голос Сюзанна, — но Эдди прав насчет ка. — Она взяла бумажку, задумчиво провела по ней пальцем. — Роланд, ты не можешь говорить о… ка… а потом дать задний ход только потому, что у тебя убавилось воли и решимости.

— Воля и решимость — хорошие слова, — кивнул Роланд. — Но есть и плохое выражение, которое обозначает то же самое. Слово это — навязчивая идея.

Сюзанна передернула плечами, словно отметая его выводы.

— Сладенький, или вся эта затея — ка, или ею тут и не пахнет. Ка, конечно, штука страшная, судьба с орлиными глазами и собачьей пастью, но мне представляется, что без ка еще ужаснее. — И она бросила записку от Эр-Эфа на вытоптанную траву.

— Как ее ни назови, но вы умрете, если она перейдет вам дорогу, — пробормотал Роланд. — Раймер… Торин… Джонас… моя мать… Катберт… Сюзан. Спросите их. Любого из них. Если б вы могли спросить.

— Ты упускаешь самое главное, — заметил Эдди. — Ты не сможешь отослать нас назад. Или ты этого не понимаешь? Даже если найдется дверь, мы в нее не пойдем. Я прав?

Он посмотрел на Джейка и Сюзанну. Они кивнули. Даже Ыш кивнул. Нет, он не ошибся.

— Мы изменились, — продолжил Эдди. — Мы… — Теперь он не смог подобрать нужных слов. Не знал, как выразить свое желание увидеть Башню… и другое желание, не менее сильное: и дальше ощущать бедром большой револьвер с рукояткой из сандалового дерева. Большая железяка, как он привык о нем думать. Совсем как в песне Марти Роббинса[68] о мужчине с большой железякой на бедре. — Это ка, — только и сказал он, словно последнее слово все объясняло.

— Кака, — отозвался Роланд после короткой паузы.