Колдун и кристалл

– Я бы не спорил, – подал голос Крикун Каллахэн из-за пианино Шеба, он полагал, что это безопасное место. – Если ты хочешь увидеть завтрашний восход, надо это сделать.

Дипейп уже решил, что завтрашнего восхода этому придурку не увидеть, по крайней мере в этом мире, но держал свои мысли при себе. Ему никогда не вылизывали сапоги. Он хотел знать, что будет при этом испытывать. Если это ему понравится… а то и возбудит… он заставит повторить эксперимент Ее святейшество.

– Я должен это делать? – Глаза Шими наполнились слезами. – Я не могу просто извиниться и начистить их до блеска?

– Вылизывай, слабоумный осел, – отрезал Дипейп.

Волосы Шими упали на лоб. Язык показался между губ. А когда он наклонился к сапогам Дипейпа, первая слеза упала на пол.

– Прекрати, прекрати, прекрати, – остановил его голос. Все аж подпрыгнули. Не потому, что голос так внезапно разорвал тишину. Не потому, что голос переполняла злость. Нет, поразило всех другое – звучащая в голосе откровенная насмешка. – Я просто не могу этого допустить. Нет. Хотел бы, но не могу. Кто знает, какие болезни могут распространяться таким способом? Разум пасует! Предугадать последствия абсолютно невозможно!

В дверях стоял автор этой идиотской и потенциально опасной тирады, молодой человек среднего роста со сдвинутой за затылок шляпой, из-под которой торчали каштановые волосы. Только до молодого человека он не дорос, подумал Дипейп. Молодой человек – это перебор. В дверях стоял мальчишка. А на шее у него, только боги знали зачем, висел птичий череп, словно огромный кулон. Висел на цепи, пропущенной через глазницы. И в руках он держал не револьвер (да где этому молокососу взять револьвер? – подумал Дипейп), а чертову рогатку. Дипейп расхохотался.

Засмеялся и мальчишка, закивал, словно понимая, как нелепо все это выглядит, сколь нелепы произнесенные им слова. Смех его оказался заразительным. Захихикала и стоящая на скамье Красотуля, но тут же заткнула рот руками.

– Таким мальцам делать тут нечего. – Пятизарядный револьвер Дипейпа все еще лежал на стойке, с прицела капала кровь Стенли Руиса. Дипейп, не поднимая руки с железного дерева, чуть повернул револьвер. – Те, кто ходит в такие места, могут плохо кончить, малец. К примеру, умереть совсем молодыми. Поэтому я даю тебе один шанс. Убирайся отсюда.

– Благодарю вас, сэр. Я ценю вашу заботу. – Слова эти он произнес с подкупающей искренностью… но не двинулся с места. Стоял у самых дверей. растянув широкую резинку рогатки. Дипейп не мог понять, что зажато между пальцами, сжимающими резинку. Это что-то блестело в свете газовых рожков. Возможно, металлический шарик.

– И что ты хочешь этим сказать? – прорычал Дипейп. Малец его достал.

– Я знаю, что я – как прострел в шее… не упоминая уже о геморрое в заднице и молочной капельке, повисшей на заболевшем конце… но, если для вас это все одно, мой дорогой друг, я бы хотел дать этот шанс тому молодому человеку, что стоит перед вами на коленях. Позвольте ему извиниться, позвольте начистить ваши сапоги тряпкой, пока они не заблестят, как солнце, но и позвольте ему прожить свою жизнь до конца.

Одобрительный рокот донесся из того угла, где сидели картежники. Дипейпу эти звуки определенно не нравились, а потому он быстро принял решение. С мальцом надо кончать. Тот говнюк, что облил ему штаны, – недоумок. А этот просто наглец. И небось полагает себя остряком.

Уголком глаза Дипейп заметил, что Рейнолдс заходит мальцу с фланга, неслышно, как тень. Дипейп оценил поддержку, но ему не верилось, что он сам не справится с этим стрелком из рогатки.

– Мальчик, я думаю, ты допустил ошибку, – по-отечески пожурил он мальца, стоявшего в дверях. – Я считаю… – Рука, сжимавшая резинку рогатки, чуть опустилась… или Дипейпу это привиделось.

И он перешел от слов к делу.

3

О том, что произошло потом, в Хэмбри говорили тридцать лет. Через три десятилетия после падения Гилеада и крушения Альянса об этом все еще говорили. К тому времени уже добрых пятьсот стариков заявляли, что в тот вечер пили пиво в «Приюте» и все видели своими глазами.

Пусть и молодой, Дипейп в быстроте мог поспорить со змеей. Однако он не успел прицелиться, не то чтобы выстрелить в Катберта Оллгуда. Зазвенела резинка, металлический шарик прорезал заполняющий салон табачный дым, и Дипейп закричал. Его револьвер полетел на пол, чья-то нога отшвырнула его подальше (пока Большие охотники за гробами находились в Хэмбри, никто не признавался, что именно его нога отшвырнула револьвер, после их отъезда число героев перевалило за сотню). Все еще крича, он не переносил боли. Дипейп поднес окровавленную руку к вылезающим из орбит глазам. Надо сказать, ему повезло. Шарик Катберта попал в кончик указательного пальца и лишь вырвал ноготь. Чуть ниже, и Дипейп смог бы пускать дымовые кольца через собственную ладонь.

Катберт тем временем уже перезарядил рогатку и вновь растянул резинку.

– А теперь, если вы уделите мне капельку внимания, добрый сэр…