Колдун и кристалл

– Да, это Спуск, так мы его называем. – Она подумала, что Уилл и его друзья, возможно, разбили лагерь на том самом участке земли, который в недалеком будущем отойдет ей. Мысль эта забавляла, возбуждала… и немного пугала.

– Завтра мы приедем в город и засвидетельствуем наше почтение господину мэру, Харту Торину. Если исходить из того, что нам рассказали о нем перед отъездом, ума у него небогато.

– Вам действительно так сказали? – Сюзан изогнула одну бровь.

– Да. Хвастун, большой любитель выпить и очень охоч до молоденьких девушек. Как, по-твоему, все правда?

– Думаю, тебе лучше судить самому, – ответила Сюзан с вымученной улыбкой.

– В любом случае мы должны также посетить достопочтенного Кимбу Раймера, канцлера Торина, а он, насколько мне известно, свое дело знает. И умеет считать деньги.

– Торин пригласит вас на обед в свой дворец. Может, не завтрашним вечером, но уж послезавтра – точно.

– Званый обед в Хэмбри, – улыбнулся Уилл, поглаживая нос Быстрого. – О боги, я весь в нетерпении.

– Прикуси язычок и послушай, если хочешь быть моим другом. Это важно.

Улыбка исчезла, и вновь она увидела не мальчика – мужа: в одно мгновение Уилл перепрыгнул через несколько лет. Закаменевшее лицо, твердый взгляд, безжалостный рот. Пугающее лицо, однако то местечко, которого коснулась ведьма, полыхнуло огнем, и она не могла оторвать глаз от своего невольного попутчика. А какие у него волосы под этой дурацкой шляпой?

– Говори, Сюзан.

– Если тебя и твоих друзей пригласят за стол мэра, вы, возможно, увидите меня. Если ты увидишь меня, Уилл, пусть это будет наша первая встреча. Ты познакомишься с мисс Дельгадо, а я – с мистером Диаборном. Ты понял, что я хочу сказать?

– До последней буквы. – Он задумчиво смотрел на Сюзан. – Разве ты прислуга? Если твой отец был главным конюхом феода, ты…

– Что я делаю, а чего – нет, значения не имеет. Обещай, что наша встреча в Доме-на-На-бережной, если она произойдет, будет первой.

– Обещаю. Но…

– Больше никаких вопросов. Мы уже подходим к тому месту, где должны расстаться, и я хочу тебя кое о чем предупредить… расплатиться за поездку на твоем великолепном скакуне. Если вы будете обедать с Торином и Раймером, то за его столом кроме вас будут и другие чужестранцы. Скорее всего трое мужчин, которых Торин нанял охранять его и дворец.

– Не помощники шерифа?

– Нет. Они подчиняются только Торину… и, возможно, Раймеру. Зовут их Джонас, Дипейп и Рейнолдс. Мне кажется, парни они крутые… хотя молодость Джонаса осталась в столь далеком прошлом, что он, возможно, и не помнит, а была ли она у него.

– Джонас – главный?

– Да. Он хромает, волосы падают на плечи, как у женщины, голос дрожит, как у старика… но я думаю, он опаснее остальных. Я полагаю, за этой троицей числится многое из того, что ты и твои друзья даже представить себе не можете.

А почему она ему об этом сказала? На этот вопрос Сюзан ответить не могла. Может, из благодарности. Он же пообещал сохранить в секрете их ночную встречу, а по нему чувствовалось, что слово свое он держит.

– Я это учту. Спасибо за предупреждение. – Они поднимались по длинному пологому склону. В небе неистово горела Древняя Матерь. – Телохранители. Телохранители в сонном маленьком Хэмбри. Странные настали времена, Сюзан. Очень странные.

– Да. – Она сама не раз задумывалась насчет Джонаса, Дипейпа и Рейнолдса, но не могла найти причины, обусловливающей их присутствие в городке. Они прибыли по просьбе Раймера, по его решению? Скорее всего… Торин не из тех, кто мог додуматься о приглашении телохранителей. Равный шериф и его люди вполне устраивали мэра… однако… почему?

Они поднялись на холм. Внизу сбились в кучку дома – город Хэмбри. Горели лишь несколько огней. Самые яркие – в «Приюте путников». Даже сюда теплый ветер доносил мелодию «Эй, Джуд», исполняемую на разбитом пианино, и нестройный хор пьяных голосов. А вот трое мужчин, о которых она предупреждала Уилла Диаборна, наверняка не пели: стояли у стойки бара, наблюдая за остальными холодными глазами. Они не из певцов, эта троица. Каждый с вытатуированным на правой руке маленьким синим гробом, одним торцом «сваливающимся» в выемку между большим и указательным пальцем. Она хотела рассказать об этом Уиллу, но решила, что скоро он все увидит собственными глазами. Вместо этого она указала на темный предмет, висящий на цепи чуть ниже вершины.

– Видишь?

– Да. – Он тяжело вздохнул. – Не его ли мне надобно остерегаться, как никакого другого? Ужели это ужасный почтовый ящик миссис Бич?

– Да. И здесь мы должны расстаться.

– Если ты так говоришь, то расстанемся. Однако мне хотелось бы… – В этот самый момент ветер переменился, как иногда случается летом, и с силой подул с запада. Запах морской соли мгновенно исчез вместе с пьяными голосами. А заменил их звук несравненно более мрачный, от которого по спине Сюзан всегда бежали мурашки. Низкий, атональный, вой сирены, включенной человеком, которому больше не хочется жить.

Уилл отступил на шаг, глаза его широко раскрылись, вновь она заметила, как руки метнулись к поясу, словно хотели что-то схватить.