Колдун и кристалл

Я думаю, что влюбился в нее. Вот почему это и мое дело. Неприятная мысль, но не из тех, от которых можно отмахнуться: он хорошо знал свое сердце. Он любил ее, это точно, но какая-то его часть ее ненавидела и напомнила о той чудовищной мысли, что пришла к нему за столом: он прострелил бы Сюзан Дельгадо сердце, если бы пришел вооруженным. Олив Торин… с какой грустной улыбкой сидела она в конце стола… напрямую ассоциировалась у него с матерью. Разве не те же грусть и печаль увидел он в глазах матери в тот день, когда советник отца зазвал его в ее комнату. Мартен в рубашке с открытым воротом. Габриэль в просторном домашнем платье, воздух, пропахший тем, чем они занимались все жаркое утро.

Он в ужасе отогнал от себя возникший образ. И его тут же сменил другой: Сюзан Дельгадо, серые глаза и золотистые волосы. Он увидел ее смеющейся, с откинутой головой, с руками, сцепленными под сапфирами, подаренными ей Торином.

Роланд решил, что может простить ей согласие пойти в наложницы. Чего он не мог простить, несмотря на тягу к Сюзан, так это ужасную улыбку на лице Олив, когда та смотрела на девушку, сидевшую на месте, принадлежащем ей. Сидевшую на ее месте и смеющуюся.

Такие вот мысли не выходили у него из головы, пока он отмеривал ярд за ярдом по пустынным улицам. Вроде бы они не имели к нему никакого отношения, он приехал сюда не из-за Сюзан Дельгадо, что ему мэр с хрустящими суставами и его несчастная жена… но он не мог отделаться от них и заняться порученным ему делом. Он забыл лицо своего отца и, шагая в лунном свете, надеялся вновь увидеть его.

В конце концов он добрался до Равной улицы, по которой и побрел с севера на юг, думая о том, что, может, стоит пропустить с Катбертом и Аденом по стаканчику и бросить пару раз кости на Аллее Сатаны, прежде чем вернуться к Быстрому и отправиться спать. И тут, взглянув в сторону «Приюта», он заметил Джонаса: высокий рост и длинные, падающие на плечи волосы не позволяли спутать его ни с кем другим, который стоял у дверей салуна, вглядываясь в происходящее внутри. Рука его, лежащая на рукоятке револьвера, и напрягшееся тело тут же заставили Роланда забыть обо всем другом. В салуне что-то происходило: если Берт и Ален там, вдруг им не удалось остаться в стороне. В городе они посторонние, вполне возможно, даже вероятно, что не все в Хэмбри любят Альянс, хотя за обеденным столом утверждалось обратное. А может, в сложном положении оказались друзья Джонаса. Во всяком случае, в салуне заварилась каша.

Инстинктивно, еще не зная, почему он это делает, Роланд мягко взбежал на крыльцо продовольственного магазина, где в ряд стояли вырезанные из дерева животные (возможно, приколоченные к полу, чтобы разгулявшиеся клиенты салуна не утащили их, распевая детские песенки). Роланд шагнул за последнего в ряду, медведя, присел, чтобы шляпа не торчала над головой зверя, и сам застыл как изваяние. Он увидел, как Джонас повернулся, оглядел улицу, затем всмотрелся во что-то по левую руку от него… Роланд с большим трудом уловил: «Мяу! мяу!»

Кот. В проулке между домами. Джонас постоял еще мгновение, а потом шагнул в «Приют». Роланд тут же покинул свое укрытие, слетел по ступеням и пересек улицу. Он не обладал чутьем Алена, умеющего появиться в нужном месте и в нужное время, но тут интуиция подсказала ему, что надо спешить.

А над его головой Целующаяся Луна прикрылась облаком.

6

Красотуля все еще стояла на скамье, но уже совсем не пьяная, желание петь исчезло без следа. Она едва верила своим глазам: Джонас приставил револьвер к виску мальчика, тот прижал нож к горлу Рейнолдса, а тот целился в голову другого мальчика (с птичьим черепом на шее, висящим на цепи, продетой в глазницы), который держал на прицеле Роя Дипейпа. И, кстати, успел пролить кровь Роя Дипейпа. А когда Джонас предложил мальчику-здоровяку опустить нож, прижатый к горлу Рейнолдса, мальчик-здоровяк отказался.

Теперь меня можно бить по голове и отсылать в пустошь на конце тропы, подумала Красотуля, потому что я увидела все, что мне суждено увидеть. Она решила, что со скамьи ей стоило бы слезть… стрельба могла начаться в любую секунду, и одним выстрелом дело бы не закончилось, но иногда, мысленно сказала она себе, можно и рискнуть.

Потому что такого зрелища второй раз уже не увидеть.

7

— Мы в городе по поручению Альянса, — продолжил Ален. Одной рукой он зарылся в мокрые от пота волосы Рейнолдса, вторая с той же силой прижимала нож к его горлу: кожа под лезвием промялась, но пока оставалась невредимой. — Если вы причините нам вред, Альянс этого так не оставит. И наши отцы тоже. За вами будут охотиться, как за собаками, а когда поймают — повесят головой вниз.