Колдун

- Хотела вместе побыть, хоть чуть-чуть, может это последние наши минуты. – говорит она просто, подходя ко мне ближе.

Мы целуемся, она прижимает меня к стене, но я переворачиваюсь и уже сам прижимаю её. Руки девушки шарят по моей разгрузке, и нащупав застёжки начинают их открывать. Я с силой отрываюсь от нее, но она пускает в ход свои чары суккуба, становится совсем не до каких-то других дел. Накатывает только одно – желание взять её здесь и сейчас. Сопротивляюсь, и оторвавшись от неё, отпрыгиваю назад, вытаскивая пистолет из кобуры.

- Нет! – кричу девушке, собравшейся снова подойти, и направляю на неё пистолет, рычу: - Я тебе говорил, что так делать можно только когда я сам попрошу, ты не поняла?!

- Д-да…В смысле нет! - опешив кричит она испуганно.

- Это. Последнее. Предупреждение. – говорю я чётко и с перерывами, направляя дуло ей в лоб: - Когда, и главное, ЕСЛИ я определюсь с тобой, сможешь делать что захочешь. А пока нет, и, если ещё раз это повторится – я прострелю тебе голову. ВСЁ ПОНЯТНО?!

Она падает на колени, рыдая, подползает ко мне. Я перестаю чувствовать её чары, и убираю пистолет в кобуру, а она кричит:

- Прости-Прости-Прости, пожалуйста, прости!!!

- Просто никогда так больше не делай, во всяком случае пока я не определился со всем этим… - обнимаю её. – Этими чувствами, вами двумя и остальным. А до того – не позволю управлять собой кому бы то ни было, разве что той, которую выбрал сам.

Мне становится стыдно. Женские слёзы – они такие, могут сделать всякое. Но по-другому я не могу, меня так учили, меня так воспитали. Если Единый даст мне прожить этот момент ещё раз, повторяя всё в точности – я сделаю тоже самое. А если она повторит то, что сделала сегодня, не соблюдая всех договорённостей, которые я озвучил – что бы я к ней не чувствовал, выстрелю. Так будет, и этого не изменить.

- Значит, я стану твоей женой, или умру. – говорит она твёрдо, вытирая слёзы. – Так или иначе. Тем более я уже являюсь ей, просто ты ещё не осознал этого до конца, муж.

Качаю головой, чувствуя её смятение, а потом ещё большее обожание смешенное с…Любовью? Как странно, ну точно – женщина, самое странное из созданий Единого. Что у них в голове - непонятно. Я её только что чуть не убил, а она меня превозносить стала. Да я, наверное, ей в магической силе раза в два проигрываю. Ну просто бред какой-то.

Возвращаемся к остальным, а тут уже стоит старый ПАЗик, и древний грузовик ЗИЛ с тентом, на который страшно смотреть. Но видимо это единственное что смогли найти ребята. Павл подходит ко мне улыбаясь.

- Герой, ты бы хоть ширинку застегнул, а то вон – всё хозяйство вывалилось. – говорит орк, хлопая по плечу. – Я смотрю нормально вы там разведку провели, по всем правилам.

Все уставились на нас и тоже улыбаются, я с ужасом опускаю глаза, но слава Единому – «хозяйство» не вывалилось, а вот ширинка расстёгнута. И через неё видно мои белые семейные трусы в красное сердечко. Продавались на рынке, по двести рублей за три штуки, кто же виноват, что только такой расцветки. Ну позорище, вот так поднял авторитет, да уж. И когда только Яная успела молнию расстегнуть, ни черта не помню.

Сама же девушка сейчас в центре мужского внимания, на нее смотрят, она отводит виновато взгляд и опускает голову, серая кожа на щеках немного краснеет. Но я-то чувствую – никакого смущения нет и в помине, только какая-то весёлость. Ну зараза, ведь всё делает для того, чтобы окружающие подумали, что у нас там с ней там что-то было.

- Кхм, ладно. – говорю, застёгивая ширинку: - Я просто там в уголок отходил, вот.

- Да ладно, перед смертью не надышишься. – это уже веселится эльф хлопая меня по плечу.

Все расходятся, но чувствую, что этот эпизод как-то разрядил обстановку. Разумные расслабились, улыбнулись, когда я оправдывался, даже огр. И то дело, а то может сейчас в бой, а с плохим настроением ничего хорошего из этого не выйдет. Демонесса же, посмотрев на меня, показывает язык. И откуда этот жест узнала, непонятно. Видимо в телевизоре увидела.

Переносим детей в автобус, тех кто не может идти – носят Наташа и Павл. Им это нравится, особенно когда двух, а бывает и трёх, хватает в свои лапищи эта махина и сажает на плечи и шею. Они смеются, радуются. Есть и такие кто уже двигаться даже не может, не то, что ходить. На них смотреть больнее всего. Может быть нужно было дать магу закончить свои дела, и возможно все они прожили бы долгую и счастливую жизнь?