Колчак

В Порт-Саиде, у входа в Суэцкий канал, произошла новая задержка: из Петербурга пришло распоряжение, чтобы Матисен сдал корабль новому командиру. Наказание, в связи с поломкой котла, было явно несправедливым. К тому же нового командира, капитана 2-го ранга А. А. Макалинского, пришлось ждать около трёх недель. Это был товарищ Колчака по службе в Морском генеральном штабе, отнюдь не полярник, взявшийся довести «Таймыр» только до Владивостока.

Воспользовавшись остановкой, некоторые офицеры побывали в Каире, съездили в район пирамид, который в те времена на 15 километров отстоял от египетской столицы, а сейчас соединился с ней. На самую высокую пирамиду, Хеопса, туристам тогда разрешалось взбираться (в сопровождении проводника). Подъём по камням высотой до метра был очень труден. На верхней площадке, неровной и тесной (со стороной около трех метров), посетителей ожидал мальчик с кувшином воды и кофейником.[473]

Известны случаи, когда моряки, в том числе русские, поразившись красотой и величием древних Фив и Мемфиса, оставляли морское дело и навсегда уходили в загадочный мир храмов, гробниц, стройных и смуглых богов с головами зверей и птиц, полустёртых надписей на раскалённых камнях, рассыпающихся папирусов и ссохшихся мумий, которые когда-то были живыми людьми. Конечно, египтология – профессия для немногих. Но мог ли Колчак, которого как магнит притягивало всё таинственное и мистическое, не побывать в Каире или Луксоре? И вновь остаётся только гадать, потому что источники молчат.

Пройдя Суэцким каналом, «Таймыр» и «Вайгач» остановились в Джибути, французском владении на восточном берегу Африки. «Наши суда, – писал Старокадомский, – были первыми русскими военными кораблями, совершавшими далёкое заграничное плавание после русско-японской войны… По-видимому, частые остановки в разных портах делались не без умысла: они служили демонстрацией русского военно-морского флага, впервые после Цусимы».[474]

Стоянка в Джибути была сравнительно краткой, но всё же у офицеров была возможность съездить по железной дороге в Аддис-Абебу, столицу Эфиопии – в самое сердце Африки…

Посреди Индийского океана вновь случилась поломка котла – в этот раз на «Вайгаче». Чтобы поднять пары на другом котле, требовались сутки. Эта остановка запомнилась тем, что на обоих кораблях устроили охоту на акул. С заведённой над морем стрелы был спущен крюк с испорченным мясом. Акулы появились очень быстро. В сгустившихся сумерках фосфоресцировало море, высвечивая круги и зигзаги, которые они делали вблизи приманки. В какой-то момент они образовали звезду вокруг неё. Наконец одна из них, самая смелая и голодная, схватила кусок мяса – и сразу повисла на крюке, а другие отпрянули в сторону. Пойманная акула, около двух метров длиной, распласталась на палубе, и здесь с ней пришлось много повозиться, прежде чем она угомонилась.[475]

Через несколько дней корабли пришли в знакомый уже Колчаку порт Коломбо на Цейлоне. Здесь отремонтировали котёл на «Вайгаче» и очистили от ракушек днища обоих кораблей. Стоянка заняла две с половиной недели.

К Сингапуру подошли ночью. Бросили якоря неподалёку от какого-то военного корабля. Его силуэт показался странно знакомым. Велико же было утром изумление и негодование русских моряков, когда в стоявшем рядом корабле под японским флагом они узнали крейсер «Варяг». Тот самый «Варяг», о котором в России сложено столько песен, который стал легендой и символом. Японцы подняли его со дна моря, назвали «Азами» и сделали учебным кораблём для своих курсантов. Японские юноши весело и задорно гонялись на шлюпках друг за другом, с любопытством рассматривали русские корабли, делая круги вокруг них. Русские же моряки старались не смотреть в ту сторону, где стоял бывший «Варяг».[476]

3 июня 1910 года «Таймыр» и «Вайгач» прибыли во Владивосток. Немедленно была создана специальная комиссия, которая осмотрела судовые машины и механизмы и пришла к выводу, что корабли нуждаются в основательном ремонте.[477]

Пока шёл ремонт, приехал новый командир «Таймыра», лейтенант Б. В. Давыдов, незадолго до того окончивший Военно-морскую академию по гидрографическому отделению. Несколько невзрачный на вид, с большим лбом, ровный и мягкий в обращении, он всем понравился.

Затем приехал начальник экспедиции, полковник корпуса флотских штурманов И. С. Сергеев, известный и опытный гидрограф. Это был пожилой человек, неразговорчивый и неприветливый. Работал всегда добросовестно и тщательно, но отличался большой осторожностью. Гидрографы о нём говорили: «Где Сергеев прошёл, там всякий пройдёт». Сергееву понравилось это высказывание, и он любил его повторять. Но молодые офицеры, сразу его невзлюбившие, истолковали этот афоризм в том смысле, что Сергеев не пойдёт туда, где не всякий пройдёт.[478]

Начальник экспедиции обосновался на «Таймыре». 17 августа 1910 года «Таймыр» и «Вайгач» покинули бухту Золотой Рог в сопровождении транспорта «Аргунь», нагруженного углем и пресной водой.