Колчак

Когда льды вплотную придвигались к берегу, приходилось искать проходы в ледяных полях. В том и заключалось преимущество вельбота, что он мог проскочить там, где застряло бы даже такое подвижное судно, как «Заря». Бесконечные прибрежные отмели вскоре заставили прокладывать курс по другую сторону широкой полосы льдов и торосов, опоясывающих берег. Тогда возникли трудности с отдыхом и просушкой, ибо вскоре после выхода в море погода ухудшилась.

Безостановочно повалил снег. Его густые хлопья застилали всё на вельботе влажным мягким покровом, который таял, попадал под одежду и вызывал дрожь и чувство холода, более сильное, чем в морозные дни. Время от времени приходилось причаливать к берегу, чтобы развести костёр и обогреться. Но вытаскивание на берег вельбота по прибрежным отмелям было настоящим мучением. Ледяная вода доходила до пояса, ноги увязали в иле. Иногда, правда, провалившись в ил чуть не до колена, нога ощущала твёрдое основание. Это был придонный лёд. Колчак считал, что таким льдом, очень древним, доисторического происхождения, выстлана значительная часть моря Лаптевых.

На берегу ставили палатку, разводили костёр, сушили одежду. А потом приходилось опять бродить в ледяной воде, выталкивая вельбот на глубокое место.

Наконец решили, что легче натаскать плавника на какую-нибудь льдину и прямо на ней развести костёр, чем причаливать к берегу. Около суток пришлось провести на одной из таких льдин, когда начался шторм и снег повалил настолько густо, что сквозь него ничего не было видно. Только слышался грохот напирающего льда, а торос, давший приют путешественникам, жалобно стонал и охал, давал трещины и грозил развалиться.[177]

26 июля на берегу Фаддеевского острова партия Колчака встретилась с партией Толстова, матроса с «Зари», летовавшего там с четырьмя промышленниками в надежде повстречать Толля и его спутников. Однако нигде – ни на северных берегах Фаддеевского и Котельного, ни на земле Бунге – не было найдено следов пребывания Толля.[178]

Теперь встала задача пройти по Благовещенскому проливу и высадиться на мысе Высоком – крайней северной точке Новой Сибири.

Насколько трудно плавание в проливе, знали ещё по навигации 1902 года. Вдоль его берегов тянутся широкие отмели, а извилистый фарватер имеет ширину не более одной-двух миль. Приливы и отливы, а также действие ветров создают в проливе, имеющем воронкообразную форму, стремительные течения то в одну, то в другую сторону. Массы разбитого льда носятся из одного конца пролива в другой, напоминая грандиозный ледоход. Летний пейзаж дополняют огромные торосы, севшие у берегов на мель, подтаивающие, принимающие грибообразную форму и увешанные бахромой сосулек.

«…Мы провели, – писал Колчак, – около трёх суток на этом 25-вёрстном пространстве в самой тяжёлой, серьёзной работе, осложняемой туманом и снегом, то выталкивая вельбот на стоячие льдины, чтобы избежать напора и не быть увлечёнными стремительно несущимися массами льда, то снова спуская его на воду. Эта работа оставила у нас впечатление наиболее трудной части нашего плавания на Беннетт».[179]

На мысе Высоком Колчак повстречал Бруснева. Он был один, поскольку его промышленники охотились в глубине острова. Бруснев сообщил, что ещё в марте, прибыв на Новую Сибирь, он нашёл на этом мысе записку Толля от 11 июля 1902 года, в коей сообщалось, что его партия отправляется на остров Беннетта. Бруснев попытался пройти по льду в этом же направлении, но в 30 километрах от берега натолкнулся на полынью.[180]

Колчак и его спутники отдыхали у Бруснева один день, а затем взяли курс на остров Беннетта. Когда вернулись промышленники, они сначала отказывались верить, что здесь был Колчак и поехал дальше. Им казалось невозможным путешествие на лодке по Ледовитому океану.[181]

От мыса Высокого путь пролегал по открытому морю. Двигались то греблей, то под парусами. Изредка встречались мощные льдины, на которых располагались на отдых. Иногда приходилось устраиваться на ненадёжных обломках. Один такой обломок в последнюю ночь перед приходом на Беннетт неожиданно треснул, и вельбот едва не был потерян. Всего же путь с мыса Высокого до Беннетта занял около двух суток.

4 августа путешественники увидели чёрные, отвесно спускающиеся в море скалы с белыми пятнами залежей снега. Вокруг них летало множество птиц. Некоторые из них безбоязненно подплывали к вельботу. Кое-где на льдинах отдыхали тюлени. Сквозь необыкновенно прозрачную морскую воду, на глубине 8–9 метров было видно дно, усеянное обломками и валунами. Вельбот остановился у песчаной отмели, и путники вышли на берег.[182]

Как было заранее условлено с Толлем, Колчак повёл своих спутников к мысу Эммы. Здесь была найдена бутылка, в которой обнаружили записку Толля и план острова. Изучив план, Колчак понял, что поварня Толля находится на другой стороне острова. Чтобы попасть туда, надо пройти через два ледника – большой и малый. Колчак взял с собой двух человек, а остальным велел устраивать лагерь.