Читаем Колчак полностью

Как видно, Ломоносов знал, что императрица милостиво обошлась с комендантом Хотина. Колчак-паша и его сын Мехмет-бей, привезённые в Петербург, разместились в специально отведённом для них дворе на Петербургской стороне, где уже жительствовал другой пленный паша – очаковский. Вместе с Колчак-пашой были поселены и другие пленные турецкие офицеры.

Трёхбунчужный хотинский паша едва успел расположиться на новом месте, как с Турцией был заключён мир и пленные получили свободу. Однако он не стал возвращаться в Блистательную Порту, где его непременно посадили бы на кол за сдачу крепости. Не хотелось ему, видимо, оставаться и на чуждом ему Севере. А потому он уехал на Правобережную Украину, входившую тогда в состав Польши, в имение одного польского магната, с которым имел давние дружеские связи. Через несколько десятилетий, когда паши-невозвращенца уже не было в живых, эти места оказались в пределах России. И в русских анналах вновь появляются Колчаки.

По семейным преданиям, они получили русское подданство и дворянство при императрице Елизавете Петровне, около 1745 года. Однако Р. А. Колчак оговаривается, «это, может быть, не совсем так».[4] Скорее всего Колчаки оказались в России не ранее второго раздела Польши в 1793 году. И, строго говоря, не доказана родственная связь «новых» Колчаков, начиная с Лукьяна, с хотинским комендантом и его сыном. Хотя в истории очень многое «строго не доказано» и многое принимается на веру.[5]

В 1803 году, на основе Бугского полка, было образовано Бугское казачье войско, которое охраняло границу России по Днестру. В этом войске служил сотник Лукьян Колчак, получивший земельный надел в Ананьевском уезде Херсонской губернии, недалеко от Балты. У сотника было два сына – Иван и Фёдор, которые впоследствии поделили ананьевское имение. Иван Лукьянович продал свою часть, уехал в Одессу, купил дом и поступил на гражданскую службу. Фёдор Лукьянович стал военным и дослужился до полковника. На основании материалов очередной ревизии 40-х годов XIX века указом Сената от 1 мая 1843 года Колчаки были утверждены в потомственном дворянстве и внесены в родословную книгу дворян Херсонской губернии.[6]

Старшая ветвь рода, обосновавшаяся в Одессе, в свою очередь дала несколько разветвлений, ибо Иван Лукьянович стал отцом многочисленного семейства. У него было несколько дочерей (сколько – неизвестно) и три сына – Василий, Пётр и Александр. Все трое стали военными. Пётр, избравший военно-морское дело, дослужился до капитана 1-го ранга, Александр – до генерал-майора. От него пошла средняя линия Колчаков, помещиков Тамбовской губернии.

Старший сын Ивана Лукьяновича, Василий, родился 1 января 1837 года. Воспитывался в Одесской Ришельевской гимназии, где в те годы были ещё живы традиции основавших её французских эмигрантов. Хорошо знал французский язык и любил всё французское, хотя именно с французами ему вскоре пришлось воевать.

Родители, как видно, готовили его к гражданской службе. Но началась Крымская война. 30 сентября 1854 года, в 17-летнем возрасте, В. И. Колчак вступил на службу в морскую артиллерию Черноморского флота в звании кондуктора (младший офицерский чин). Ему поручили конвоировать транспорт пороха из Николаева в Севастополь. Доставив опасный груз в осаждённую крепость, юноша там и остался. Вчерашний гимназист попал в самое пекло – на Малахов курган. С 15 апреля по 27 мая 1855 года он состоял помощником командира батареи, прикрывавшей гласис – пологую насыпь впереди наружного рва, с уклоном в сторону противника. «Наблюдение за правильностью стрельбы и исправностью земляного бруствера у амбразур; снабжение каждого орудия потребным количеством снарядов и зарядов; ежедневный отчёт в убыли прислуги да требование новой и размещение её по орудиям – вот, изо дня в день, мои занятия на батарее… – вспоминал он впоследствии. – Как я остался цел, и до сих пор понять не могу». 27 мая его контузило осколком бомбы. Несколько дней пролежал в госпитале, а 5 июня вернулся на тот же гласис, теперь уже как бывалый воин.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии

Все жанры