Когти тигра

Сам Иван Сергеевич неуклонно следовал этому девизу до последнего своего вздоха. Он был расстрелян гитлеровцами. Дядя Илья с тетей Пашей погибли в одной из ожесточенных партизанских битв, когда немцы после захвата Севастополя принялись планомерно прочесывать крымские леса. Володька утонул. Жива ли Туся — неизвестно.

Но где-то я читал, что по-настоящему умирает только тот, о ком забывают. Поэтому и Володька, и Туся, и тетя Паша, и дядя Илья, и Иван Сергеевич живы для меня. Они еще долго будут живыми — докы сам жытыму на свити…»

Причалы Белграда уже совсем близко. Григорий обернулся к сигнальщику, стоящему рядом наготове с двумя красными флажками в руках.

— По линии! — негромко сказал Григорий. — К причалам подходить баржам с углем и хлебом и немедленно приступать к разгрузке! Остальным судам каравана и тральщикам встать на якорь на рейде!

В воздухе торопливо замелькали красные флажки. Приказание передано по линии и тотчас же отрепетовано сигнальщиками на кораблях. Тральщики начали отворачивать, давая дорогу баржам с углем и хлебом. Под винтами и колесами забурлила, запенилась вода. Загрохотали якорные цепи, стремительно падая из клюзов в воду.

Катера подводили к причалам баржи одну за другой. Вот заколыхались над ними шеи подъемных кранов.

И хотя ораторы еще повторяли про себя по бумажкам текст заготовленных приветственных речей, а на прилегающих к Дунаю улицах оркестры, чередуясь, по-прежнему играли марши, у причалов уже в полную силу зазвучала иная музыка — разгрузки, — подчиненная строгому трудовому ритму…

Белград — Москва

БУХТА ПОТАЁННАЯ (повесть)

Отечество славлю, которое есть,

Но трижды — которое будет.

В.Маяковский

Глава первая Обгоревший кусок карты

Нет, воспоминаний не пишу. Хотя, прослужив на флоте без малого полвека, мог бы, конечно, вспомнить кое о чем — например, о Порте назначения. И надо бы!..

Свободное время? Ну, его нашему брату отставнику не занимать стать.

Несколько лет назад я, представьте, даже предпринял такую попытку. Уселся было за письменный стол, положил справа любимый свой «паркер» с золотым пером, а перед собой стопу бумаги. И… ничего! Это ведь вам не рапорт и не докладная записка. Раза два или три, правда, выдавил из себя на полстранички что-то невыносимо тягучее, а дальше — стоп, будто наскочил на мель с разгона и плотно сел на ней, не в силах оторваться!

Всегда завидовал в этом отношении нашему знаменитому адмиралу Сенявину. Не читали его? Вот кто обладал редчайшим даром не только побеждать врага на море, но и подчинять себе непокорные слова на бумаге!

Между тем мне довелось на днях прочитать мемуары одного немецко-фашистского подводника, а по прочтении таковых захотелось дать ему увесистого тумака в печати. Да, связано все с тем же Портом назначения!

Если это вас заинтересовало… Но, чур, ничего не записывать! Просто слушайте и запоминайте! А ежели по ходу дела возникнут у вас какие-либо вопросы, то милости прошу — отвечу. Так, понимаете ли, будет мне свободнее, привычнее. Устный рассказ, беседа! Какое же может быть сравнение? Что выйдет изо всего этого, поглядим, когда доскажу до конца. Уговорились?..

Итак, вам сообщили обо мне, что в прошлом я — военный гидрограф. Правильно. Однако не ищите мое имя на карте советской Арктики. Так уж получилось, что его нет на ней. Другие наши гидрографы, в частности на Балтике, были счастливее меня. Бог знает, может, я поскромничал? В 1912 году мне представлялся случай, но…

Есть, видите ли, в советской Арктике место, с коим теснейшим образом связана моя военно-морская биография и даже, если хотите, выбор правильного политического пути в октябре 1917 года. Вокруг этого места на протяжении ряда лет возникали, фигурально выражаясь, вихри событий, и в них помимо меня втянуто было еще немало людей — от пройдохи купца Абабкова до восторженного фантазера радиотелеграфиста Валентина Гальченко.

Хотите увидеть на карте это небезынтересное местечко? Прошу вас. Вот атлас! Искать нужно в бассейне Карского моря, на материковом берегу. Нет, в Новую Землю не залезайте! Я же сказал: на материковом берегу!

Взгляните правее! Еще правее! Стоп! Это полуостров Ямал! Концом карандаша вы уперлись в бухту Потаённую. Правильно! Она — моя крестница.

На карте такого масштаба этого, понятно, не видно, но здесь параллельно берегу протянулась песчаная узкая коса, которая прикрывает с моря вход в залив, по-местному губу. Вокруг на сотни километров расстилается плоская низменность, мохово-лишайниковая тундра. Иные географы именуют ее арктической степью.

Очень давно при необычных обстоятельствах я положил эту губу на карту, как ни противился мне купец первой гильдии Абабков. Он, понимаете ли, побывал там раньше меня и очень бы хотел припрятать ее от посторонних глаз. Но мы с вами еще вернемся к купцу Абабкову…