Когривед

Пользуясь тем, что боевики заняты обсуждением дальнейших планов, Островский, руки которого так и оставались несвязанными, аккуратно приподнял штанину, вытащил нож и, переглянувшись с Лёхой, ногой придвинул к нему оружие. Лёха подхватил нож и, слегка развернувшись, чтобы террористы не видели его со спины, принялся резать стяжку.

Когда раздался взрыв и переполошившиеся террористы вопреки здравому смыслу выбежали из автобусов, вскидывая ружья, Василий понял, что пора атаковать. Он выхватил пистолет и первым же выстрелом разнёс голову Тридцать седьмому. Анюта взвизгнула и уткнулась лицом Лёхе в грудь.

– Лечь на землю! – скомандовал Островский, уложив ещё одного противника.

Последний из охранявших их террористов начал вскидывать оружие. Василий понял, что его надо было убить сначала, потому что сейчас, разворачиваясь в обратную сторону, Островский теряет ту самую долю секунды, на которую он мог опередить противника, выстрелив первым. Подрастерял-таки навыки! Чёрт!

Но прощание с жизнью оказалось преждевременным. Лёха вскочил на ноги и несколькими профессиональными ударами ножа отправил террориста вслед за его товарищами. Тело рухнуло на землю. Без агонии и конвульсий, словно его просто выключили. Василий присвистнул.

– Не знал, что ты служил в спецназе!

– Я тоже, – отозвался Лёха, забирая у трупа ружьё.

На той части поляны, которая была вне видимости заложников, раздались автоматные очереди, а с противоположного берега забухала снайперская винтовка. Подмога!

– Попробую зайти сзади! – бросил Лёха, проскальзывая между автобусами.

Островский направился в противоположную сторону. Выстрел. В укрытие. Выстрел. Попадание. Выстрел. Выстрел. В укрытие. Выстрел. Попадание. Выстрел. В укрытие. Перезарядка. Нет, не растерял навыков, мгновенно втянулся.

Василий не пытался держать в голове всю картину боя, контролируя лишь небольшой участок территории. Этого было достаточно: пусть боевики и были тренированными, но «частники» им оказались им не по зубам.

Вдалеке послышался Лёхин крик: «Уходит! Я за ним!» Затарахтела багги и понеслась куда-то вглубь леса. Островский выглянул из-за автобуса и осмотрелся. Здесь точно всё кончено. Если кто-то ещё жив, то ненадолго. Василий выдохнул. Только сейчас он ощутил, что его немного подтряхивает. Так было всегда после выброса адреналина. Отходил Островский тяжело, и вспоминать это ощущение не хотелось.

Василий подобрал с земли нож и начал резать стяжки на руках бывших заложников.

X

Рязанская область, Мещера.

Пересвет, прихрамывая, прохаживался по поляне, пожёвывая неприкуренную сигарету. Его левую руку обхватывал ортез, а голова и грудь были утянуты бинтами.

Трупы террористов упаковали в мешки. Следственная группа заканчивала свою работу на месте преступления, но ей ещё предстояло попотеть, опрашивая свидетелей. Учёных уже отвезли обратно. Многим из них долго будут сниться кошмары как отголосок сегодняшнего дня. Хорошо, что обошлось без жертв.

Подошёл Островский. Он отказался ехать со всеми и активно помогал сотрудникам ФСБ восстанавливать картину произошедшего.

– Как самочувствие? – поинтересовался Василий.

– Отлично! – Пересвет поднял вверх большой палец здоровой руки. – Давно так не разминался.

– Я тоже, – поддержал Островский.

– Вы, Василий Евгеньевич, вообще героем себя показали, – похвалил Пересвет. – Пятерых уложили. Надеюсь, парни на вас не в обиде…

– Кстати, я что думаю-то… Террористы точно знали наши координаты. Не следили за нами, а потом напали, нет. Значит, кто-то из наших сдал. Других версий у меня нет.

– Правильно мыслите.

– Есть идеи, кто бы это мог быть?

– Кое-какие имеются… – Пересвет хотел что-то добавить, но его прервала рация.

– Ястреб – Пересвету. Обнаружили брошенную багги недалеко от дороги. Дальше, видимо, ушёл на попутке или автобусе. Там остановка недалеко.

– Пересвет – Ястребу. Принял. Спасибо за работу.

– Кто-то из боевиков? – спросил Островский.

– Всё гораздо интереснее. Похоже, вычислили мы вашего крота, – Пересвет хлопнул себя по бедру и поморщился.

– Кто же это? – не сообразил Василий.

– А кого мы недосчитались, когда туристов в автобусы сажали?

– Лёха?! – Островский округлил глаза. – Да он же…

И тут Василий понял, что Пересвет прав. Излишнее любопытство, доступ к секретной информации, мастерское владение ножом и хладнокровное поведение во время перестрелки… Всё время был на виду, под самым их носом!

Островский попросил у Пересвета сигарету и закурил, хотя бросил тринадцать лет назад.

Послесловие.

Девятый затаился в подворотне. Она не была грязной и мрачной, как в каком-нибудь старом фильме. Чисто и никакого мусора, не говоря уж о спящих там бездомных или уличных собаках. Всё это давным-давно ушло в прошлое. Сейчас подворотня представляла собой обычный тупик с погрузо-разгрузочной площадкой какого-то магазина. Главное, что она не просматривалась с дороги, и Девятого никто не мог обнаружить.