Когривед

– Polscy zolnierze! Jedyna szansa na przezycie jest poddanie sie! Gwarantujemy humanitarne traktowanie i sprawiedliwy proces!

Насколько правильно перевели текст на польский, Василий не знал, да и не хотел забивать себе голову. Поймут, если жить захочется. Противник сильно истощён, потерял много людей и техники, а промышленность европейских стран уже не справляется, столкнувшись с последствиями мирового энергетического кризиса. Нужно просто поднапрячься и додавить гадину!

Местное население на этой территории или бежало от войны, или было уничтожено захватчиками. По этой причине зачистки проходили без лишних церемоний и относительно быстро. Как и сейчас, «Перуны» отрабатывали из АГС по домишкам, и если после взрывов наблюдалась какая-то активность, то «разбирали» строения из пулемётов. Люди подключались в последнюю очередь, проверяя подвалы и прорытые между жилищами подземные ходы.

Бойцы закрепились в укрытиях и ждали своей очереди, наблюдая, как и без того разрушенная при артобстреле деревня постепенно исчезает с лица земли. Сколько их таких ещё будет, никто не знал. Позади наступающих войск лежали сотни тысяч квадратных километров покалеченной обожжённой земли, тысячи разрушенных населённых пунктов и миллионы сломанных судеб. Отступить было бы преступлением.

– Не стреляйте! – внезапно раздалось на чистом русском.

Женский голос, и доносился он из дальнего дома, куда ещё не добрались «Перуны». Один из роботов остановился и взял здание на прицел.

– Медленно выходите с поднятыми руками, – воспроизвёл он соответствующую запись. – Если у вас при себе есть оружие, бросьте его на землю. Попытки сопротивления приведут к ликвидации.

В дверном проёме показалась девушка. Грязь покрывала её волосы настолько сильно, что цвет их не угадывался, зато на перепачканном лице чётко выделялись зелёные глаза. Она озиралась по сторонам, задрав руки высоко над головой, при этом тело девушки некрасиво сгорбилось и дрожало. Одежда: драный сарафан и затёртая куртка размера на три больше. Левую ногу опутывала самодельная повязка из посеревших окровавленных тряпок.

– Откуда тут гражданские? – спросил кто-то из солдат.

Ему никто не ответил. Командир указал на Островского, потом – на девушку. Василий, пригибаясь, выдвинулся в её сторону, готовясь в любой момент открыть огонь.

– Снимите куртку, – приказал он, приблизившись.

– Что? – не поняла девушка, продолжая затравленно озираться.

– Снимите куртку, – повторил Островский.

Девушка взялась за полы одежды, и тут Василий увидел, что под курткой у неё надета разгрузка, карманы которой соединены проводами. Не пытаясь соперничать с «Перунами» по скорости реакции, Островский прыгнул в сторону и покатился по земле в поисках укрытия.

– Chwala Wielkiej Polsce! – крикнула девушка, и Василий сжался, ожидая взрыва.

Его не последовало. «Перун» отработал короткой очередью, затем последовал звук падения тела. Островский приподнялся и увидел, что девушке начисто снесло голову.

Позже в развалинах они нашли натовскую форму и автоматическую винтовку с опустошёнными магазинами. Василий потом неоднократно возвращался в своих мыслях к этому поступку врага. Всё глупо и нелогично. Против «Перунов» девушка выстоять не могла, а досмотр гражданских являлся обязательной процедурой у обеих воюющих сторон. Взрывчатку бы точно обнаружили. В случае подрыва она бы сумела разменять свою жизнь на жизнь всего одного солдата. Пожалуй, единственным объяснением такого поступка была дикая ненависть к русским бойцам. Хоть одного, да прибрать с собой, раз точно придётся умирать.

Именно в тот день к Островскому пришло осознание, что никакой пощады враг не заслуживает. Пленных не брать, и ни шагу назад!

V

Бог с ним! Война давно закончилась, жить нужно настоящим. «Перуны» для охраны периметра не помешали бы, конечно. Увидев таких, ни один «грибник» не сунется. Василий как-то пытался поговорить на этот счёт в Минобороны, но там отказали, сославшись на то, что роботы слишком сильно заточены под военные и контртеррористические задачи. В данный момент шла работа по созданию робота-охранника для стратегических объектов, и Островскому пообещали, что вернутся к этому вопросу, когда появится какая-то конкретика. Пока придётся обходиться охраной, состоящей из живых людей.

К ним, откровенно говоря, претензии отсутствовали. Охрана добросовестно выполняла свои обязанности. Просто по-детски хотелось какого-то величия, футуризма, мощи… Будущее, которое они тут куют, формируется в рамках микромира, его не очень видно невооружённым глазом. Оглянись по сторонам – вокруг лес, обычные люди, птицы, ёжики, красота и благолепие. Никаких тебе шагающих машин, мехов с ракетницами или летающих каров.

Василий усмехнулся. С такими мыслями надо срочно переводиться представителем в Самарский НИИ робототехники. Вот там размах, да. Глупости! Островскому и тут хорошо и комфортно. Рядом с грибами, микроскопами, модификацией генома и прочими атрибутами бионауки. Минутку помечтал, теперь пора в бой! Совещание начнётся через пять минут.

VI