Коготь Химеры

Военные же не трогали торговца вовсе, хоть и был он «черным». Существовала, явно существовала некая тайная договоренность. В конце концов, и военные, и Крысятник делали одно дело. Только каждый на свой лад и со своим интересом.

Док хорошо знал как перипетии того, уже давнего, сражения, так и внутреннее устройство крепости Крысятника – сам участвовал и в битве, и в зачистке подземных коммуникаций. И Крысятника знал. Знал как облупленного!

Потому шел теперь, нарочито бравируя: неторопливо, уверенно, не заглядывая в ПДА. Автомат свободно болтался на плече, левая рука – в кармане куртки. Так по Зоне даже зомби не ходят.

Он мог себе это позволить. Потому как в голове под каждый его шаг всплывали подсказки. «Слева, двадцать метров – «жарка». Держи правее. Прямо, тридцать метров – «карусель». Обходи ее слева. Держи прямо – дорога свободна».

Химера выполняла функции штурмана лучше, чем любой самый продвинутый ПДА. Так, чуть ли не вразвалочку, он добрался да самых ворот. Крохотное оконце в бронированной створке ворот отворилось навстречу – конечно же, за его продвижением следили зоркие глаза и спаренные стволы пулеметов. И, конечно же, гостеприимством тут не пахло.

– Чего надо? – высунув в узкий проем длинный красный нос, угрюмо осведомился Гриша – персона номер четыре в придворной табели о рангах крысиного королевства. И то: честь!

– Здравствуй, Гриша. – Док вежливо наклонил голову. – Как здоровье? Как семья, детишки и прочее?

– Ты че… – испуганно отшатнулся Гриша. – Со… совсем крыша по… по… поехала?

Когда Гриша волновался, то начинал заикаться – это знал любой мало-мальски опытный сталкер. Сейчас Гриша волновался.

– Почему крыша поехала? – Док в деланном испуге выкатил глаза. – Я в полном порядке. Все ОК.

– Все ра… а… вно – тебя пускать не… е… велено. Приказ хо… о… зяина.

Док пожал плечами.

– И не надо меня пускать.

– А чего тогда надо?

– Мармелада и шоколада, – буркнул Док. – Крысятника позови, разговор есть.

Гриша шмыгнул носом и нерешительно протянул:

– Ну… не знаю… захочет ли хозяин с тобой говорить.

– А тебе и знать незачем – просто позови.

Видимо, угадывалось нечто авторитетное в тоне, которым разговаривал Док. Гриша при всей кажущейся простоте был далеко не глуп. А нюансы общения улавливал интуитивно, словно собака, за что его и ценили. Ценили, впрочем, и еще за одно, чисто собачье качество – преданность.

– Ладно. Пойду позову.

Гриша с лязгом захлопнул заслонку. Док сбросил с плеча автомат, тяжелый рюкзак. Потянулся всем телом так, что хрустнули косточки. Вел себя нарочито беззаботно, словно на загородном пикничке. Минуты через две бронированная заслонка снова лязгнула и в проеме нарисовалась круглая добродушная физиономия Крысятника. Клички, которые присваивались в Зоне ее обитателям, были весьма точны. Но отражали отнюдь не внешний облик владельца, а его внутреннее содержание. Вот кличка Крысятник, к примеру, подразумевала нечто хищное, юркое, злобное, серое, хитрое и беспощадное. Таким Крысятник и был – в глубине натуры. А внешне – безобидный сельский колобок, розовощекий и беззаботный. Рубаха-парень, готовый любому в беде подставить покатое жирное плечо.

– Привет, Док, – почти радушно оскалился в окошко Крысятник. – Извини, что не могу тебя впустить. Сам знаешь…

– Привет, Крысятник, – улыбнулся в ответ Док. – Конечно, знаю, что не можешь. Сам выйди, поговорим. Надолго не задержу. А то как-то не по-людски получается… Ты там – за воротами, а я – здесь.

В чем-чем, а в трусости Крысятника никто не мог упрекнуть. Да и знал он Дока не хуже, чем Док его. И вообще, в Зоне Крысятник был личностью. Личностью неординарной и сильной. А потому, ничтоже сумняшеся, он отдал приказание, и уже в следующую секунду зашумел механизм, тяжеленные створки ворот раздвинулись на метр. Крысятник шагнул навстречу Доку.

– Извини, руки не подам. У тебя пять минут.

– Спасибо, я вложусь в отведенное время.

Док неспешно потянул из кармана пачку сигарет «Капитан Блек». Невиданная и нахальная роскошь в Зоне! В Зоне этого не понимали и не одобряли. Ценили крепкий дешевый табак, спирт или ядреную сивуху «ханку» – все самое необходимое для полноценного отдыха и расслабления. Наркотиками не баловались – наркоманы в Зоне не выживали и месяца. Коньяк, сигары и прочая мура – снобизм, дешевые понты. Не к лицу настоящему сталкеру. Так гласил Закон. Док, демонстрируя полный нигилизм, прикрыл глаза, затянулся с наслаждением и пустил в небо ароматную струйку дыма. Крякнул удовлетворенно и раздельно, подчеркивая каждое слово, произнес короткую тираду:

– Мне нужны доллары. Пятьдесят тысяч долларов. Еще по мелочевке – консервы, галеты, шоколад. Все в обмен на два «конденсатора». Это нормальный обмен, ты знаешь.

Крысятник досадливо поморщился, словно от зубной боли, вздохнул глубоко и шумно.

– Док, ты же знаешь Закон. Ты его нарушил. И никто в Зоне – ни один торговец, ни один сталкер – не примет у тебя даже самый редкий и дорогой артефакт. И не продаст ни одного патрона или банки консервов. Закон есть Закон, и все должны ему подчиняться. У тебя все?