Когорта Проклятых

– Теперь ты, дуреха. Ты ясно дала ему понять, что не хочешь иметь с ним ничего общего… прежде чем вытащила нож?

Девушка спокойно выдержала его взгляд:

– Так точно, капрал. Я предупреждала его уже несколько раз сегодня, в том числе и тогда, когда он появился в душе.

Ванек нахмурился:

– И эту штучку ты прихватила с собой специально? Ты всегда берешь с собой в душ подобные украшения?

Вспыхнув, Лиза хмуро кивнула.

– Так точно, капрал, – повторила она. – Так я поступаю с семнадцати лет. Имею же я право защищаться.

Ванек сделал резкое движение и схватив за запястье, вывернул ей руку. Нож стукнулся о кафельный пол. Капрал наотмашь ударил обнаженную девушку по лицу. Она пошатнулась, но устояла на ногах.

– Теперь слушай сюда, падаль. Пока ты здесь, у тебя нет никаких прав! Никаких, запомнила? И уж, конечно, нет права поднимать руку, тем более с ножом, на товарищей по лэнсу! А как тебе вообще удалось пронести его в казарму?

Лиза, сморщившись, потерла растекающийся на скуле кровоподтек.

– Он лежал у меня в рюкзаке. В потайном отделении…

– Значит, ты протащила холодное оружие на базу, – заключил Ванек, сплюнув для выразительности.

– Никто не говорил нам о запрете иметь личное оружие, капрал, – тихо проговорила она. – И я собиралась использовать его только для собственной защиты, не иначе.

– Заткнись! – рявкнул Ванек, угрожающе замахнувшись. Опустив руку, он продолжал более мирным тоном: – Сейчас мы пойдем в твой кубрик, и я осмотрю остальные вещи, просто чтобы убедиться, что ты не прячешь там еще каких-нибудь сюрпризов. – Он нагнулся и поднял упавший нож:.

– Это оружие конфисковано, и, не дай Бог, я поймаю тебя еще с одним, – с этими словами он сунул нож: в карман. – Я мог бы вышвырнуть вас с Антонелли к чертовой матери из Легиона, но решил все же отнестись к вам снисходительно. Но только на этот раз. Легион не собирается терять курсантов из-за пошлой поножовщины. И нам не нравится, когда рекруты имеют оружие, не нами врученное – на это есть особые причины. Поняла меня?

Лиза угрюмо кивнула, не ответив. Ванек не обратил внимания на ее молчание и продолжил:

– В наказание ты получаешь двенадцать дополнительных часов в боевом классе с завтрашнего дня. Используй все, что умеешь, чтобы удержать других гнусных шишаков, с которыми столкнешься, а искусство владения ножом прибереги для настоящего врага!

Проглотив обиду, она наконец обрела дар речи:

– Есть, капрал.

Ванек сурово посмотрел на Маяги:

– Мне не нужны больше неприятности из-за этой парочки, понятно? В следующий раз лэнс будет наказан в полном составе.

– Так точно, капрал, – ответил маленький эйл, пошевелив шейными гребнями. Вольфу кто-то говорил, что это происходит у ханнов только при сильном душевном волнении.

– Антонелли, тебе наказание – два часа ночного наряда. Пока два. Дальше я решу, как с тобой поступить. Можешь приготовить зубную щетку и начинать чистить сортир, как только перебинтуешь руку. Приступай!

Ванек вышел, хлопнув дверью. Маяги поплелся следом. Керн и Вольф, поддерживая Антонелли под руки, повели его в комнату. Когда они покинули душевую, Лиза Скотт потерла ноющую челюсть, потом оделась и вернувшись в свой кубрик, смотрела, как Ванек потрошил ее тумбочку.

Удовлетворенный тем, что другого оружия у девушки не нашлось, капрал выпрямился и окинул пятерку курсантов свирепым взглядом:

– Ладно. Достаточно волнений для одного вечера. Забинтуйте этому придурку руку и пришлите его ко мне. Остальным… отбой через десять минут!

Маяги раскрыл медицинский пакет и с помощью Керна принялся перевязывать рану Антонелли. Вольф задержался около них несколько секунд, затем направился к себе в кубрик. Лиза Скотт начала было задергивать ширму, но, перехватив его пристальный взгляд, пожала плечами.

– Скромничать, наверное, нет смысла, не так ли? – сказала она, зло усмехнувшись. Но тем не менее уединилась.

Вольф вытянулся на койке и взял в руки чип, с которым собирался заниматься, когда начался переполох в душе. Сосредоточиться не удалось, и он с досадой отложил процессор в сторону, решив, что вряд ли целесообразно включать лекцию перед самым отбоем. Он опустил голову на подушку, слушая ругательства, изрыгаемые Антонелли, пока Керн с Маяги накладывали ему повязку.

В какое же дерьмо он влез, вступив в этот чертов Легион…

Через полчаса после приказа отключить освещение в казарме воцарилась тишина. Доброволец Марио Антонелли вытер рукавом пот со лба и содрогнулся от боли в порезанной руке. Как же несправедливо!..

То, что маленькая сучка пырнула его ножом, было плохо само по себе, а затем еще капрал Ванек избил. Так мало того, НСО приказал целых два часа ползать на карачках и драить туалеты. Ванех недвусмысленно намекнул, что последует еще более жестокое наказание, если работа окажется неудовлетворительной.

– Да он просто чокнутый, – бормотал он себе под нос. – Pazzo. Чертов судья…

Антонелли никогда не горел желанием стать военным, тем более в таком Богом проклятом подразделении, как Пятый Иностранный Легион. Но все случилось против его воли.