Кого выбирает жизнь?

Для стремительно наступавших немецких войск этот мост играл важную роль, но при поспешном отходе нашего 155-го стрелкового полка его разрушить не успели. Понимая, как этот мост облегчит немцам преследование нашего полка, командир его противотанковой батареи обратился к красноармейцам с просьбой добровольно остаться здесь для прикрытия своих товарищей. Все понимали, что вызвавшиеся на такое, не проживут и дня, а умирать так не хотелось! Тогда из притихшего строя вышел старший сержант Сиротинин Николай Владимирович, командир противотанкового 76-миллиметрового орудия ЗиС-3. Может, он решился на это и не один, но потом, когда стал действовать, возле него никого более не оказалось. А вообще-то расчет пушки предполагал наличие трёх бойцов.

Добровольцу торопливо помогли установить орудие в тактически выгодном месте, чтобы хорошо просматривался мост и дорога, слегка окопали огневую позицию, поднесли поближе тяжелые ящики со снарядами, и отступили, оставив одного в ожидании неотвратимой смерти.

Ждать пришлось недолго. Немецкая танковая колонна, не таясь, ровно гудела мощными моторами и ладно катила вперёд, вытягиваясь от самого горизонта. На башнях, словно туристы, чтобы не жариться в нутре стальных танков, сидели всем довольные завоеватели. Однако их приятный вояж был нарушен, когда посредине моста загорелся головной танк. Следом запылал другой. Потом еще один. Колонна споткнулась, немцы попрятались и стали вести беспорядочный огонь из пушек, даже не обнаруживая замаскированную противотанковую батарею, как они, пожалуй, решили для себя.

Оттащить горящие танки с моста, устранить образовавшуюся на нем пробку стало главной задачей немцев, но на это требовалось много времени. А тут еще наглая русская батарея своим огнем мешала маневрировать! Вот, очередной танк подбили! А вокруг болото! Если танки станут по нему обходить мост, то прочно улягутся на свои днища. Тогда их вообще долго не сдвинуть! И назад не отойти – всю колонну так просто не осадишь? Русские же продолжают жечь танки, словно, в тире. Вон, уже пятый полыхает! И не видно, откуда русские стреляют!

Паника, рев моторов, суета, управление батальоном полностью нарушено! Танкисты трясутся, понимая, что станут следующими, дергаются, не глядя на остальных, ерзают своими тяжелыми машинами на крохотных пятачках дороги, мешают другим! Бедлам!

На два с половиной или три часа задержались немцы 16 июля 1941 года у села Сокольничьи, где остались подбитыми их одиннадцать танков и пять бронемашин. Там же образовалось целое кладбище, на котором под свежими березовыми крестами нашли себе пристанище десятки оккупантов.

Только после этого немцы заставили красную батарею замолчать. Когда же подошли к ее позиции вплотную, то были потрясены – долгий и столь успешный бой с ними вёл всего один красноармеец. «Каково же будет дальше?» – сам собой напрашивался вопрос.

В дневнике немецкого офицера, убитого под Курском в 1942 году, нашли описание того давнего боя. Он писал, что командир их батальона был явно потрясён. Против обыкновения он со злости не уничтожил оставшееся в деревне население, а согнал его к разбитой русской пушке и сделал свидетелями воинских похорон со всеми почестями истинного героя старшего сержанта Красной Армии Сиротинина Николая Владимировича (фамилия выяснилась при изучении содержимого его карманов). В могилу в самом высоком месте под ружейный огонь опустили щупленького парнишку в военной форме. (Его рост всего 164 см, а вес – 53 кг, как следует из медкнижки красноармейца, найденной позже в военкомате).

На краю могилы командир танкового батальона обратился к своим солдатам:

– Если бы вы все воевали как этот русский солдат, то вермахт давно бы овладел всем миром! Будьте такими же стойкими, как этот вражеский солдат! Он настоящий герой! И потому достоин тех почестей, которые мы ему отдаём! Врага, воющего героически, мы должны уважать, но, уважая, обязаны его уничтожать!

Многочисленные свидетели того боя и энтузиасты уже после войны собрали и сохранили многие сведения о Герое. Теперь известно, что после окончания пятого класса школы, он устроился работать на завод, поскольку на руках матери было еще четверо малолеток. Потом, в 40-м, был призван в Красную Армию, где стал артиллеристом и младшим командиром. А потом пришла война, на которой короткая жизнь Николая Сиротинина оборвалась, но навеки осталась в памяти благодарных ему людей. Они его не забыли. Есть и памятник с его пушкой, есть и музей Героя, есть и внимание людей к его подвигу.

В конце 60-х, узнав подробности того неравного смертоносного боя, Константин Симонов обратился к правительству с ходатайством о присвоении старшему сержанту Сиротинину Николаю Владимировичу вполне заслуженного им звания Героя Советского Союза, посмертно.

Странно, но Симонов получил отписку. В ней отказ мотивировался установленным порядком присвоения звания. Мол, требовалось, чтобы солдат был представлен к этому званию еще во время войны и обязательно его командованием.

Формальности! Ведь подвиг подвигов – налицо!