Кого выбирает жизнь?

Вот и для США, когда СССР глубоко увяз в этом деле, согласившись на «выгодные» условия, показалось недостаточным того, что он послушно подыграл американцам в их афере. Теперь Штатам захотелось, чтобы СССР сам себя высек!

Для этого Штаты опять заинтересовали «величайшего правителя всех народов» Леонида Ильича в том, что ему следует избавить американцев от неугодных им Сергея Королёва и Юрия Гагарина. Ведь Королёв ни за что не отступится от своей мечты, от программы полета советских космонавтов на Луну, да еще и реализует ее, не дай-то бог! А Гагарин будет всегда горой стоять за Королёва и за его лунный проект. Заранее понятно, что ни тот, ни другой, ни за какие коврижки не признают фиктивные успехи США в высадке на Луну. И если даже вся афера США пройдет как по маслу, то слово правды, сказанное Гагариным на весь мир, прозвучит как бомба, взорванная под авторитетом США. Этого допустить им было нельзя!

Кроме того, весь мир по праву считает первым космонавтом планеты именно Гагарина, что особенно задевает США. Потому-то этот мир и не согласится подменить Гагарина каким-то американцем, пусть даже вступившим на Луну. Первый – он первый навсегда! Он войдет в историю как первый, как величайшее достижение снарядившей его страны! А для США престиж всегда и, особенно в этом вопросе, был важнее всего остального! И уж куда важнее подаренных Брежневу денег!

«Да, ладно! Разве нам трудно своим друзьям помочь!» – легко согласился Брежнев устранить наших главных героев космоса. Ему давно надоел Гагарин, которого весь мир почитал больше, нежели его самого, великого миротворца Леонида Ильича! Да и Королёв давно злит своей наглой напористостью: «Требуете успехов в космосе, так обеспечивайте материально-техническую базу и вовремя давайте деньги!»

«Прямо за горло каждый раз меня брал, без всякого стеснения и почитания моих регалий! Считал себя самым главным и самым великим! – рассуждал в оправдание своей сдачи американцам и Королёва, и Гагарина, и всех достижений СССР в космосе, Брежнев. – А кто он такой, по своей сути? Он же настолько засекречен, что никто в мире его не знает! Так, отдельные специалисты! Он – никто по сравнению со мной! А меня он, великого миротворца, как мальчишку обязывает шевелиться! Совсем зарвался! Распустил его Никита Сергеевич! Но теперь пришла пора проучить его за всё неуважение ко мне! Никто его раньше не знал, – никто его и потом не узнает!»

«Деньги ему, видите ли, нужны! – с раздражением вспоминал Королёва Брежнев. – Деньги всем нужны, да только где же их взять, если экономика обеспечивает столь низкую производительность труда, а себестоимость советской продукции делает ее неконкурентной сравнительно с продукцией остальных стран, где климат заведомо теплее нашего! У нас вообще треть территории за Полярным кругом!» – оправдался Леонид Ильич перед собой и без колебаний поставил задачу холуям извести и Королёва, и Гагарина. – Только шума мне на весь мир не наделайте!» – благословил он, шамкая губами.

За холуями не заржавело! Потому 14 января 1966 года не стало Королёва. Он умер якобы из-за неблагоприятного стечения обстоятельств на операционном столе при удалении всего-то незначительного полипа прямой кишки. Неподготовленную, как требовалось, операцию, и это полностью доказано, проводил один из заслуженных холуев, министр здравоохранения СССР академик Петровский. Если с его стороны тогда было совершено и неумышленное убийство, во что слабо верится, то уж его преступную халатность при подготовке, а вернее, при отсутствии подготовки Королёва к операции, даже не принимая во внимание невосполнимый для нашей страны ущерб от смерти Королева, Петровского всё равно надлежало судить. И, скорее всего, приговорить к длительному заключению.

Однако ему всё сошло с рук. Даже уголовного дела не возбудили, а через год даже наградили, присвоив звание Героя Социалистического труда! Правда, сам Петровский еще в ходе операции предпринял попытку организовать коллективную ответственность и переложить хоть часть своей вины на академика Вишневского, вызванного им к себе на помощь. Однако Вишневский, а он был великим хирургом и порядочным человеком, поглядев на состояние оперируемого, сразу отгородился от участия в операции и использования своего имени для прикрытия министра здравоохранения СССР академика Петровского: «Трупы я не оперирую!» и ушел.

Согласитесь, что последующее награждение академика Петровского могло произойти лишь в том случае, если он добросовестно выполнил порученное ему Брежневым преступное задание. Конечно, если в этом случае уместно говорить о его доброй совести и как советского человека, и как врача, и как патриота! Ведь вся наша страна, узнав о смерти Королёва, о засекреченном от народа деле грязных рук Петровского, содрогнулась от горя, искренне плакала и скорбела!