Когда же кончатся морозы

Давно ли огородники били челом, горячо уговаривала бабТасю возглавить «Росинку». Чем только не прельщали ее: и освобождением от налога на землю и платы за воду, и полсоточки под картошку обещали прирезать. И льстили, что легкая рука у нее, что редкие советы дает, ни в какой литературе такие не найдешь, и командирская жилка у нее есть.

БабТася слабая женщина, возьми и согласись. И так с головой втянули ее председательские хлопоты, что собственный огород забросила. Соседский внук подарил катушечный магнитофон со старыми записями. Поковырялся отверткой, подсоединил куда что следует. С самого ранья она сидела в домике сторожа и с чувством выговаривала в дырчатую черную, как довоенное радио, блямбу микрофона: «Алевтине Иосифовне с девятой улицы исполняется восемьдесят семь лет! Огородное правление от души поздравляет ее песней «Потому что нельзя, потому что нельзя быть на свете красивой такой»…

…А вот Кирилл Петрович с улицы номер два убедительно просит передать песню для любимой жены, с которой они отметили серебряную свадьбу. Исполнителя и название песни он не знает, помнит только, что там есть строчки: «А под ее атласной кожей течет отравленная кровь». Уважаемый Кирилл Петрович, выполняем вашу просьбу. А заодно просим немедленно уплатить взносы, иначе отрежем вас от воды. Желающие приобрести навоз отборный конский, обращайтесь к сторожу. А сейчас прослушайте новости о международном положении и событиях в Ираке…»

Если не поступало музыкальных заявок, бабТася по собственной инициативе заполняла паузы Кадышевой и Бабкиной. Четыре мощных громкоговорителя были установлены по периметру огородного общества. Ни один огородник не оставался не охваченным бабТасиными культурно-политическими радиопередачами.

Через полтора месяца общее собрание взбунтовалось. Все кричали, что даже воробьи из «Росинки» от такой жизни повывелись, и что от визга Бабкиной и огородники скоро повыведутся. И на том же собрании единогласно скинули бабТасю с председательского кресла.

БабТася в президиуме улыбалась с каменным лицом. На столе под рукой у нее лежала местная газета с заметкой о том, как «всегда весело, оживленно в огородном обществе «Росинка» благодаря радиопередачам председательницы Т. Ф. Власовой» и как ей за это признательны «все члены правления и общества». Между нами, заметку написала сама Т. Ф. Власова, то есть бабТася. И за «всех членов» подписалась тоже она, но это не имело значения – газетка все равно не пригодилась.

Уходя, бабТася сказала вновь избранной щуплой остроносенькой председательнице:

– Не завидую вам. Я, слава Богу, отмаялась с этим неблагодарным народом. Опять по-человечески заживу.

А у самой щемило сердце, все из рук валилось. Чуть не слегла тогда.

Погода испортилась. Небо затянуло, закрапал дождик. Ну что ты будешь делать. Где-то у людей жара, солнце с неба не сходит, лето дак лето. А тут от холодов и дождей сама, того гляди, заживо сгниешь. Одно сладко утешает, что зажравшуюся Москву, где их пенсионеры получают особую, неизвестно за какие заслуги назначенную надбавку к пенсиям, дожди топят еще больше («дай Бог, штоб и дальше топили»).

День пропал. Испортила глупая соседка весь трудовой настрой. БабТася со всей силы, по плечики вогнала штыковую лопату в землю. Пошла в домик попить холодного молочка, отдышаться. Взглянула на старенькие ходики: автобус через двадцать минут, успеет. Котенок Ленин у порога небось давно сидит, орет как резаный от голода, от одиночества, оттого что корытце не убрано.

В маршрутке бабТасиной соседкой оказалась утренняя бабочка-капустница: оклемалась, видать. Над ухом надрывался динамик:

– Девочкой моею ты меня назови,
А потом обними, а потом обмани.
Маленькие часики смеются: «Тик-так,
Ни о чем не жалей и люби просто так!

– То есть позвольте, – возмутилась капустница, – это как же «просто так»?! Без гарантий, без штампа в паспорте, без любви, без создания семьи – ячейки общества, которой, как известно, крепнет государство? А если, страшно сказать, дети случатся? Просто так, милочка, ничего не бывает, рано или поздно придет расплата в виде холодной одинокой старости! – она победно озиралась кругом, приглашала в союзники и бабТасю, и весь автобус.

– Мы в белом танце тихо кружимся,
Наверно, мы с тобой подружимся,
А ночью мы с тобой вдвоем останемся,
А утром навсегда расстанемся – а-а…

– рыдал динамик.

– А вот это, – комментировала въедливая соседка, – уже, извините, пропаганда беспорядочных половых связей, чреватых букетом сопутствующих явлений. Незапланированная беременность, аборты, венерические заболевания, СПИД, наконец! – демонстрировала она свою ученость. – Вы не находите? – обратилась уже напрямую к бабТасе.

Та угрюмо смолчала. Хватит, обожглась в своей «Росинке» на радиопеснях.

Приподнялась и, ничего не говоря, повернула выключатель.

Часть 2