Когда завидуют мертвым

«Стой, что там говорили в баре про вандалов? Они используют какой-то тарабарский язык вперемешку с каким-то падонским. И зовется все это таралбанским… Как разобраться? Задом наперед? Темотанарга… Что это? Агранато… Гранатомета! Семен, надо эту улдап… падлу! Из гранатомета… дальше понятно… Ответ был: хорошо, хана этим…» Николай осторожно высунулся из-за угла. Эти двое присели на одно колено. Один из них водрузил на плечо РПГ-7. Они не видели Николая. Даже не подозревали о его присутствии. Васнецов ткнул длинным стволом КСВК гранатометчику под мышку. Тот удивленно повернул голову, и Николай нажал на курок. Громыхнул выстрел. Ружье сильно дернулось в руках Васнецова, повинуясь законам физики и изрыгая из своего жерла могучую силу. Руку вандала подбросило вверх, и она, описав дугу, повисла на сухожилиях. Пуля прошла через плечевую область, вошла в шею и разорвала ему горло. Второй боевик, забрызганный кровью первого, от неожиданности и испуга распластался на полу, затем, увидев, что стало с его товарищем, вскочил на ноги и стал вскидывать свой автомат.

— Сссцуко, чорд!!! — заорал он, и в этот момент Васнецов, приблизившись к нему на шаг, вонзил боевику окровавленный ствол КСВК прямо в рот, разрывая ткань черной маски и проламывая зубы.

Николай воткнул ему горячий металл настолько, насколько позволяли силы, и затем рванул винтовку в сторону, выворачивая жертве челюсть и разрывая рот. Вандал снова упал и задергался в судорогах, захлебываясь собственной кровью. Васнецов облегчил ему страдания, размахнувшись винтовкой и проломив череп. Затем он отбросил КСВК в сторону. Винтовка теперь не нужна. Он схватил автомат и гранатомет. Надо найти относительно безопасный путь и двигаться дальше. Скрытно пробираясь между контейнерами, он вдруг ощутил запоздалое чувство ужаса от того, что он сделал с этими двумя боевиками. Он ведь действовал совершенно машинально. Словно какая-то неведомая и безжалостная сила сама водила его руками, а он был лишь послушным исполнителем. Стало страшно… На что он способен? Что творится с его разумом, который и в страшном сне еще недавно не мог вообразить, чтобы сделать с людьми что-то подобное? Грянул взрыв. Совсем рядом. Раздались крики. Выстрел. Удар… Кто-то замычал, не в силах кричать… Николай упал, сбитый взрывной волной, и выронил оружие. Он принялся растирать глаза от пыли и бетонных крошек, что ударились в лицо от взрыва. Из прохода между ближайшими строениями быстро полз один из бойцов Вавилона.

— Не надо! — кричал он, быстро перебирая руками и отталкиваясь ногами.

На него прыгнул облаченный в белое боевик. Уползающий в панике боец вырвался на секунду, однако вандал уже занес руку с большим ножом. Лезвие вонзилось жертве прямо в копчик. Боец истошно заорал, хлопая ладонями по полу и мотая головой. Враг выдернул нож и нанес удар в область селезенки, затем вонзил его жертве в шею. Крик человека утонул в крови, превратившись в визжащее бульканье и хрип. Услышав щелчок автоматного затвора, боевик резко повернул голову направо. Короткая очередь из «Калашникова» отбросила его к стенке позади. Боевик выронил нож и прижал ладони к прошитой очередью груди. Он уставился на Николая глазами, полными неописуемой боли. Кричать он отчего-то не мог, только дергал левой ногой и продолжал смотреть на своего убийцу.

— Не смотри! — воскликнул Васнецов. — Не смотри на меня так!!!

Он дал еще одну очередь, выпустив три пули врагу прямо в голову.

Николай достаточно насмотрелся на искромсанные пулями тела еще в Москве, во время боя за Дом Советов, но сейчас, видя, в какое месиво превратилось тело боевика от его выстрелов, он не понимал, чем вызваны такие безобразные травмы в его голове, которую тремя пулями буквально раскроило на части. Что за чертовщина… Васнецов быстро отстегнул рожок автомата и взглянул на пули, ловя свет уцелевших еще наверху ламп. У патронов были надпилены кончики. Примерно так, как это делал Людоед в начале путешествия.

— Твою… Дурной пример заразителен. — Васнецов вздохнул и снова снарядил автомат.