Когда зацветает пустыня

— Давай я сам, Злат. Куда готовить с твоей рукой? — хмуро покосился он на мою кисть и принялся греметь дверками шкафов и холодильника.

Почти сразу мне бросилась в глаза темно-красная линия на его правой лопатке. Моя кровь.

— Виталий… У вас на спине…

— Что там, Злат? — не оборачиваясь, равнодушно бросил он.

— Я испачкала кровью.

— А-а-а, ерунда. Можешь вытереть? — попросил он и принялся быстро-быстро нарезать зелень.

От его просьбы, сердце застучало чуть ли не громче, чем нож по разделочной доске.

— Конечно. Сейчас…

Я подрагивающими пальцами смочила ватку антисептиком и подошла к нему.

Боже! Мне так хотелось дотронуться до любимого, обнять и прижаться щекой к его широкой спине. Сейчас… Как никогда раньше… Но вместо этого я позволила себе лишь нежно провести по яркой линии ваткой и, немного оставив в сторону пальцы, проделала тот же путь ими…

От удовольствия, слегка закусила губу и еле устояла. Была на волоске от того, чтобы прижаться…

Виталик слегка вздрогнул и нож в его руке замер на пару секунд.

Неужели на него тоже подействовала моя близость?

— Холодная! — пояснил он и продолжил работать ножом.

Ха! А ты тут размечталась, Злата!

— Ну вы тогда наденьте футболку, а эту я заберу постирать. Потом занесу Вам…

— Не парься, Злат. Можешь выбросить. Всё равно она старая.

— Ладно… — тихо проронила я и вернулась обратно к барной стойке. — Но всё равно оденьтесь. У Вас и правда прохладно.

— Не переживай. Просто разожгу камин. Я привык дома так ходить.

Вот чёрт! И зачем он это только сказал? Как специально, подкинул мне дополнительную почву для фантазий…

Я с любопытством и огромным наслаждением продолжила наблюдать за ловкими движениями любимого и, сокращающимися под кожей мышцами. Сама себе была противна за те неуместные мысли, что так бесцеремонно лезли в голову при виде его обнажённого, тренированного торса.

Что же это такое? Вот уже сколько лет я сходила с ума по этому мужчине, грезила им во сне и наяву. Никто не мог заменить его в моём сердце. Никто. Как бы я не старалась…

— Злат, ты будешь шницель? — у меня есть в заморозке.

— Нет. Я… Вообще-то мне пора. Мы с подругой собирались на Marina Del Ray…

— Время. — стрельнул он взглядом на часы

— Вот Чёрт! Эмбер меня прибьёт! — кинула взгляд на телефон — четыре пропущенных.

— Не вижу смысла ехать. Пока доберёшься, всё уже закончится.

Я сокрушённо уронила голову на руки и тут же взвизгнула от боли в порезанный ладони.

— Извини… Из-за меня ты пропустила такое шоу. Да ещё и порезалась…

— Ну и ладно. Не страшно. Всё равно, каждый год одно и то же. — скривилась я, а про себя добавила: Ради того, чтобы снова оказаться в твоих объятиях, ещё тысячу таких пропустила бы…

— Ну не скажи. К тому же я знаю, как ты любишь этот парад.

Откуда? — чуть не вырвалось у меня, но вопрос, ответ на который был очевиден, прервала милая, невысокая старушка, вошедшая в кухню.

— Виталик? — удивлённо проворковала Дебора, мама Джесс. — Ну как ты, дорогой? Почему не отвечаешь на звонки? Я уже начала беспокоиться.

— Нормально, Дебора. Познакомьтесь, это — Злата. Дочь моих друзей. — с появлением старушки он перешёл на английский. Официальный, как я его называла. В семье и с Виталием наедине мы всегда общались на русском. Чтобы не терять навык. Да и мой родной язык мне казался более душевным, приятным слуху.

— Рада с тобой познакомиться, милая! — от его слов взгляд женщины немного смягчился. Ещё бы! Я знала, что она вначале подумала. Прочитала по её живому, неспособному утаивать эмоции лицу. Но "дочь друзей" — совсем другое дело. Она, конечно же, не представляла никакой угрозы её недавно овдовевшему зятю!

— Приятно познакомиться. И ещё раз примите мои соболезнования. — мило проговорила я. — Виталий, мне, всё-таки пора. Я пойду.

— Конечно. Спасибо тебе, Злат! — чуть заметно улыбнулся он.

И "дочь друзей" поспешила убраться подальше от зятя и тёщи, связанных общим, всё ещё, душащим и обжигающим их горем.

Глава 9

Приближалось Рождество, но оно совсем не ощущалось. Не было привычных приготовлений, суетливых походов по магазинам и ярмаркам. Родители работали целыми днями. А я скучала в одиночестве. Нет, пару раз я выбиралась с девчонками к океану и в кафе, но теперь почти все уехали на праздники.

Вот и этот день не предвещал ничего интереснее, чем монотонно-нудное, как вода из капающего крана, слоняние по пустом дому и двору. На протяжении двух часов я скучала в шезлонге. Постоянно отвлекаясь от страниц недавно начатой "451° по Фаренгейту" и перекидывая взгляд на зеленеющий двор и высоченные пальмы. Странно, в Нью-Йорке меня так раздражал снег и холод, кроме первых пары дней, когда я ими восхищалась. А теперь я задумалась… Нет была уверена, что Рождество обязательно должно сопровождаться снегом. Возможно, это просто отголоски разговоров родителей, которые пол жизни прожили в России. Меня же увезли из Санкт-Петербурга шестилетней малышкой. Поэтому я очень смутно помню, что такое настоящая русская зима и Рождество. Здесь снег только в горах. В том же Mountain High, куда мы наведываемся крайне редко. Да и то не на Рождество.