Когда закончится декабрь…

Небосвод, вдруг окрасившийся в позабытый ярко-голубой, радовал высотой и невероятной чистотой. Снег, шедший всю ночь, лежал праздничным белым покрывалом. Погода точно соответствовала пушкинскому «мороз и солнце – день чудесный…», и горожане, уставшие от мрачного сырого ноября, радостно улыбались, глядя на предновогоднюю красоту.

Павел очень торопился. Сегодня с самого утра он занимался неотложными домашними делами, которых накопилось великое множество, о чем ему вчера напомнил отец.

Павел знал, что отец слов на ветер не бросает. Волевой, довольно молчаливый и своенравный, он, по сути, добрый человек, приходил в бешенство от разгильдяйства и безалаберности. Прожив сложную жизнь, искореженную вдоль и поперек, исчерченную черно-белыми линиями судьбы, намотав тысячи километров дорог, досыта хлебнув горечи и боли, отец, Семен Николаевич Громов, требовал порядка во всем. В личной жизни, в делах, в бизнесе и в любви…

Павел, вспомнив об отце, усмехнулся. Суров, конечно, родитель, но другого и не нужно. Кто так, как он, может отругать, не подбирая слов и выражений, а потом пожалеть и не спать ночами?

Матери у Павла не было. Единственная выгоревшая фотография в старом семейном альбоме – все, что от нее осталось. Павел ее не помнил, а отец вспоминать о ней не хотел. И уж если приходилось, то говорил скупо, немногословно, с трудом подбирая слова. Будто воспоминания не только не доставляли ему удовольствия, а вызывали душевную боль.

Павел, видя, что отец, говоря о маме, темнеет лицом и сразу закрывается, старался эти разговоры не провоцировать. Придерживался принципа: не хочет – и не надо.

Так они и жили до некоторых пор. А потом Бог послал им отраду – мальчишку Матвея. Сын Павла стал для них обоих настоящим подарком, новогодним чудом, потому что как раз под новый год Павел и принес сына домой.

Пять лет пролетели как один день. И вот уже по их дому ходит взрослый пятилетний мужчина. Человек со своими суждениями, со своим характером, пристрастиями, интересами и вкусом.

Павел сыном гордился. Матвей рос некапризным, нежадным, неизбалованным, но чрезмерно любознательным и очень подвижным. Доставалось в доме всем: и домработнице Тосе, и поварихе Нине, но больше всего перепадало няням. Наверное, поэтому ни одна из них не задерживалась в семье надолго. За пять лет жизни Матвея сменилось уже семь женщин, претендующих на должность няни.

Получая в очередной раз ультиматум и заявление об уходе, Павел неподдельно изумлялся:

– Да чем же он вам не угодил?

Женщины пожимали плечами, молчали или вываливали ворох протестов и изливали море негодования. Кому-то не нравилось, что мальчишка не по возрасту смел, умеет постоять за себя, отвечает взрослым без стеснения, других напрягала его самостоятельность, третьих мучила его несговорчивость…

Дед, Семен Николаевич, человек суровый и прямолинейный, сердился.

– Чего ж они хотят? Он – пятилетний ребенок, а они – дипломированные специалисты! Уж можно было справиться с малышом! Ничего. Пусть проваливают. На нет и суда нет. Разберемся.

Но Павел, постоянно отлучающийся то в командировку, то на спецзадание, за сына переживал. И вчера вечером, беседуя с отцом, дал ему слово, что обязательно найдет новую няню до нового года.

И вот сегодня, когда выдался свободный день, Павел с утра кинулся выполнять то, что отложить на завтра уже не получалось. Съездив в поликлинику за выпиской для отца, в аптеку за лекарствами для Тоси, в управляющую компанию за счетами, он, наконец, направился за подарками.

Так уж повелось в их семье издавна, что подарки к новому году они покупали сильно заранее, не надеясь на последние дни, когда и к прилавкам не протолкнуться из-за спохватившейся толпы, и на работе начнется аврал, случающийся, как обычно, под конец года.

Павел любил делать все обстоятельно, вдумчиво и тщательно, спешка и суматоха его раздражали. Поэтому, покупая заранее новогодние подарки, он избавлял себя и от обезумевшей толпы, рвущейся к прилавкам в диком желании всех опередить и все скупить, и от случайных спонтанных покупок.

Сейчас же, неторопливо посетив все отделы, Павел выбрал самое, на его мужской взгляд, необходимое и приятное, накупил кучу мелочей, захватив, на всякий случай, даже то, чего заранее не планировал. Помня обо всех обитателях их большого дома, он все же больше всего времени провел в отделе игрушек.

Это и понятно. Мужчины – те же дети, только подросшие и возмужавшие. Мужчины любят те же игрушки и забавы, что и маленькие мальчики.

Павел с нескрываемым интересом рассматривал большие яркие машины с пультом управления, гоночный трек, огромную железную дорогу… Он так увлекся новым спортивным комплексом, что чуть не купил его, позабыв, что в комнате у Матвея уже есть очень похожий. Потом долго вертел в руках ролики, водяной пистолет и дартс, а у полки с роботами замер, ахнув от многообразия. И если бы не умудренная опытом продавщица, с понимающей улыбкой вернувшая его в день нынешний, неизвестно, когда бы он сам очнулся.