Когда заговорили пушки

Лофтус узнавал и не узнавал Архангельск. За десять лет, прошедших с момента посещения единственного русского порта на Севере, город изменился. Появилось множество двухэтажных строений, улицы замостили деревом, а кое-где камнем. Днем он прошелся по обреченному городу. Нищие с паперти у церквей исчезли. Работы много. Хоть на мастерградских верфях, хоть на царевых. А хочешь вербуйся на корабль: с поморами на рыбалку или на морского зверя, можно и на торговца, в Европу ходить. Город расцвел, дышал благополучием и довольством. Жалко такой уничтожать, но придется.

Он вспомнил памятный разговор. Аудиенция была за день до отъезда Карла Двенадцатого в действующую армию в Польшу, когда последние дела доделывались второпях. Король принял в охотничьем замке Кунгсер, в собственном кабинете. Стемнело на столе перед Карлом горела керосиновая лампа, отбрасывая таинственные блики на одутловатое лицо и расстеленную перед ним карту северной Европы.

– Мой верный Лофтус перед Вами стоит задача необыкновенной важности. Архангельск должен быть выжжен до основания. Сжечь верфи и все корабельные запасы. Население включая корабельных мастеров должно погибнуть в пожаре. Жертвы московиты меня не интересуют. Не щадить никого! Они должны бояться строить корабли и забыть о кораблестроении хотя бы на несколько лет. Моря должны остаться за шведской короной.

– Да, мой король, – собеседник короля послушно наклонил украшенную коротким париком с косичкой голову.

Карл холодно улыбнулся.

– Много кораблей строят московиты на верфи?

– По нашим сведениям шесть. Из них четыре почти достроены. До середины лета вступят в строй.

– У них хватит матросов и главное офицеров? – с сомнением осведомился король.

– Офицеров у них готовит училище, там же в Архангельске, а моряки проходили практику на судах караванов, регулярно ходивших вокруг Скандинавского полуострова в Европу. Полагаю, что людей у них хватит.

– Вы прекрасно проявили себя в датской и польских компаниях. Я рассчитываю на Вас! Московиты не должны прийти в Балтийское море, ты меня понял Андерс?

Капитан поклонился. Король отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Окрыленный капитан с уважительным поклоном покинул кабинет. Выполнение личного поручения короля открывало перед небогатым дворянином из шведской глубинки такие перспективы, что дух захватывало…

«Русские не сумели обнаружить наш отряд, значит обречены. Очистительное пламя вспыхнет над верфями, арсеналом и в районах проживания корабельных мастеров. Надолго запомнят шведский визит!» Спустя мгновение рот Лофтуса превратился в жесткую складку…

Две тени бесшумно скользили по спящим улицам. Тишина, негромко гудит ветер в ветвях деревьев, где-то далеко брешет глупая собака. Лиц не разобрать, контуры тел в бесформенной одежде тают в ночной тьме, размываются. Проскользнули дальше: безликие порождения ночи растворились в бесконечном сплетении улиц.

«Пок! Пок!» звуки едва слышные в ночи. Не громче чем скрипит в траве влюбленный кузнечик. Пули пронзают в тела. Тени рушатся на землю, один мертвый, второй лишь тяжелораненый. Негромкий хрип.

Двое других, похожих в темноте на первых словно отражения, беззвучно перемахивают забор на противоположной стороне улицы. В руках нечто до боли напоминающее пистолеты 20 века с навинченными на них глушителями. Контроль – это азы профессии спецназовца. Дозор не должен предупредить шведов об опасности. Один слишком приблизился к умирающему. Неосторожно! В лунном свете молнией взлетела рука с намертво зажатым эфесом тяжелой валлонской шпаги, одинаково хорошо рубящим и колющим.

От верного удара в сердце убийцу не спасет даже добрая сталь панциря. Опытный спецназовец не успел ничего сообразить, но на автомате крутанул корпус. Шпага соскользнула.

Ребра и левую руку ужалила внезапная боль.

«Пок! Пок!» – вновь выплюнули смерть пистолеты. Пули разнесли черепа шведов. Тела вздрогнули… на этот раз все.

– Сиплый? «Ты как?» —тревожным шепотом произнес непострадавший боец.

Раненый провел рукой по комбинезону с ненавистью, но и с уважением глядя на тела погибших, вновь буквально ожгло болью. На руке липкое. По боку течет кровь. Пальцы нащупали вспоротые одежду и кевларовый жилет. Силен швед, умирая едва не достал. Похоже лезвие порвало кожу на боку и глубоко вспороло левую руку. Возможно, надломлены ребра.

– Ерунда, но этих, – раненый махнул рукой на тела, – придется убирать без меня. Задел с_уко.

– Куда же ты лезешь? – убедившись, что жизни напарника ничего не угрожает злобно прошипел первый, – Блин мало тебя майор имел, кто же лезет так близко?

– Да – махнул рукой раненый, – так получилось…