Когда вместе тесно

Знакомое лицо мелькнуло перед его глазами неожиданно, и он не сразу узнал кто эта женщина, что шла навстречу ему с мальчиком, странно напомнившим ему почему-то старого друга детства. Слава всегда считал, что память на лица у него очень хорошая и, всмотревшись в знакомые черты, он вдруг остановился и позвал:

— Зоя?!

Зоя (а это была именно она), остановилась и, прищурившись, посмотрела на него. А потом видимо все-таки узнала.

— Слава? Привет! — Она улыбнулась и остановилась рядом.

Несколько секунд оба молчали и только оглядывали друг друга, отмечая все произошедшие с ними за эти почти двадцать лет, изменения.

— Ну как ты? — Наконец спросил Слава, не столько из любопытства, сколько из-за странного чувства неловкости. Вроде что-то когда-то их связывало, а встретились и чужой человек перед ним.

— Хорошо. А ты? — То же самое вежливое любопытство.

— Я прекрасно. Это твой сын?

— Да.

— У меня тоже пока двое сыновей…

— Пока?

— Да, пока… Твой сын на Димку похож. Он в детстве такой же был. Как он?

— На шахте работает. Начальником участка. Мы же в горный универ перевелись. А ты?

— Я несколько лет назад с другом автотюннингом занимался, а когда фирма раскрутилась, мы с тем же другом автосалон открыли. Тем и занимаюсь.

— Машинами? — Зоя понимающе кивнула. — Кто бы сомневался…

— Да.

— Как Катя?

— Цветет, моя роза, и благоухает. А ты чем занимаешься?

— Я дома занимаюсь детьми. У нас еще дочь. В сад за ней идем.

— А я за сыновьями. Они тут в теннисной школе. — Он махнул рукой в нужном направлении.

— Ясно. — Зоя неловко переминалась с ноги на ногу, видимо подыскивая предлог, чтоб уйти.

— Ну, пока, — Слава демонстративно взглянул на часы, — скоро Катерина должна меня встретить… Мне пора. Рад был увидеться.

— Я тоже.

Слава, наконец, развернулся и продолжил путь.

Какая-то странная эйфория окутала его после встречи с Зоей. Появилась срочная потребность увидеть жену, руки сводило от желания прикоснуться к ней, ощутить ее присутствие в его жизни. Мозг разрывало от вихря мыслей и ощущений.

Зоя. Неужели это ее он когда-то мечтал назвать своей женой? Как он вообще мог так ошибаться?

Зоя его не удивила сегодня ничуть. Она стала такой, как он и предполагал. Такой, как он думал, он мечтал бы видеть свою жену. Домашней, милой, удобной… как диван или любимые тапочки. Этаким придатком к семейному очагу. Чтоб готовила-стирала-убирала. Чтоб заботилась больше о муже и детях, а не о себе…

Как бы он сейчас с ней жил, не случись в его жизни урагана Катрина?

Он сравнил Катю и Зою. Он ведь раньше и не задумывался, как могут изменить женщину две беременности. Потому что Катю они не изменили и он думал так у всех. Пока не увидел Зою. Она стала пухленькой, заботливой курицей-наседкой. Сидит дома, гуляет в парке с сыном, варит мужу борщи… Черт, неужели когда-то это был его идеал жены? Зоя была и осталась предсказуемой. В отличие от Кати.

Иногда он думал о том, что его жене не хватает немного той домашней жилки, что должна быть у каждой женщины. Иногда он даже немного грустил от того, что Катя не встречает его на пороге с работы с тапочками и пирогами, вытирая испачканные в муке руки о передник. Катя, конечно, готовила дома, но это были не традиционные щи-борщи, а изысканные рецепты, что откапывала жена из подшивки ее кулинарных глянцевых журналов.

Зато борщами их с мальчишками с удовольствием потчевала Светлана Алексеевна. Которой, кстати, теперь было о ком позаботиться кроме сына и внуков.

Зато теперь он понимал, что благодаря тому, что у Кати были свои интересы, ее жизнь не сошлась клином на нем, и в отношениях не пропал какой-то легкий оттенок вечной нехватки друг в друге.

Катерина, после того как ей исполнилось тридцать, принялась играть в бизнес-леди. У нее появилось увлечение, которое она важно называла работой. Это был салон нижнего белья в одном из крупных торговых центров. Почему белье? Потому что у Кати по этой теме появился пунктик. И вслед за пунктиком в спальне появился специальный шкафчик, в котором висело на плечиках и лежало в ящичках кружевное и шелковое великолепие разнообразных фасонов и цветов. И заглядывать в этот шкафчик, мужу было строжайше запрещено. Катино белье можно было созерцать только на ней. И Слава, каждый раз расстегивая на жене платье в их спальне, испытывал восторг и предвкушение, какое, наверное, испытывает ребенок, разворачивая конфетку и гадая с какой начинкой, она ему сегодня попалась. Как жене удалось, спустя столько лет брака, сохранить какую-то новизну в их семейном сексе, Славу поражало. И не нужно уточнять, что на других женщин он ни разу не взглянул. А зачем?

Сейчас, конечно, у них по одной важной причине страсти в спальне поутихли, но все вернется на круги своя, он всегда в этом был уверен. А причина была веская… уже очень веская. С такой особо не развернешься. Поэтому они этот период в жизни называли «нежным временем».

На крыльце теннисной школы его уже поджидали сыновья. Они развлекались тем, что отрабатывали друг на друге подножки по очереди.