Когда вдруг решил... что уже... поздно

Нежности надолго не хватило, да и ненужной она сейчас казалась обоим. Полной отдачи хотелось, границы безумия увидеть, край, на котором всю жизнь балансировали, почувствовать снова. Он входил резко, до упора, тонкую шею сжимал, не позволяя отвернуться или закрыть глаза. И тело, и душу этой хваткой удерживал. Как выгибается под его напором видел и её хриплые стоны в себя впитывал. Вдох и выдох контролировал, пальцы на шее то сжимая, то давая послабление. Прикосновениями жадными понять заставлял, как соскучился, как истосковался. Грудь сдавливал, наблюдая, как молочно-белая кожа под его чуть смуглой разогревается, как сжимаются горошинки сосков, выдавая возбуждение, как пульсация глубоко внутри нарастает. С удовольствием отмечал, что непозволительно долго ногами его бёдра удерживала, отстраниться не позволяя. Уже поняла, наверно, что рано или поздно с обрыва всё же сорвётся и как могла момент истины оттягивала.

Костя другим был. Не тем, кто не так давно посмеивался, на Риту со стороны глядя. Не тем, кто на колени перед собой ставил, кончиками пальцев за подбородок удерживая, властью наслаждаясь. Не тем, кто на коротком поводке держал, когда оступиться посмела. От него год назад ушла, к нему сейчас вернулась. А всё что между… так… обман, заблуждение, игра. Оба это понимали, осознавали, чувствовали. И дрожала она только лишь от осознания того, с кем сейчас рядом. С кем, где, почему так близко оказалась. Одно лишь имя, его дыхание, прикосновения волны оргазма по телу разливали. А, отдышавшись после, закрывала глаза и тишиной наслаждалась, зная, что ему одному довериться может, только у него на плече позволит себе голову устроить, не думая ни о чём. Но наваждение утихало, медленно испарялась иллюзия идеального счастья.

Костя всё понял. То ли дыхание её выдавало, то ли внутренняя зажатость, что пришла на смену неге и расслаблению. Не пытаясь вырваться, боясь себя чем-то выдать, Рита лицом к его плечу прижалась, будто в спешке кожу мелкими поцелуями осыпая. Всем телом льнула, умоляя время остановиться, и боялась глаза открыть, чтобы его понимание увидеть.

— Я не буду тебя жалеть. — Прошептал Литнер, губами к её похолодевшему в панике лбу прикасаясь. — И отговаривать не буду. — Несильно волосы в кулаке сжал, на взгляд ответить всё же заставляя. — Решила — делай, и мнением моим интересоваться не смей!

Плотно сжатые губы и нескрываемое разочарование неприятно полоснули по сознанию. А ей больно было! Ей кричать хотелось, свою истину не признавая, от неё отрекаясь! Марго безвольно сжала кулаки, силясь что-то возразить, наперекор высказаться, но смотреть на это Костя не захотел. Первым поднялся, позволяя холоду её тело охватить. С плохо скрываемой злостью бельё натянул, брюки, резким движением затянул пряжку ремня. Уже справился с застёжкой золотого браслета часов, когда Рита подобралась, колени к себе подтягивая. С явным безразличием на лице отвернулась от собравшегося в ногах изрядно помятого платья. Он всё понял без слов и плед, что до этого покрывал диван, на её плечи накинул, на грудь, позволяя чувствовать себя защищённой. Рита жадно притянула к себе гладкую ткань и, едва сдерживая проклятия, которыми осыпать его хотелось за эту проницательность, за понимание, до боли, до судороги стиснула челюсти.

— Ну? Что же ты молчишь? Говори. — Потянул он насмешливо и руки на груди скрестил. — Не подумай чего… удар я приму достойно. И деликатно отворачиваться в сторону, когда вздумаешь к выходу направиться, не стану. А уже потом на удар отвечу. И тоже достойно, ты уж мне поверь.

Согласно кивнув любым его доводам, Рита невесело улыбнулась, с ковра поднялась, плечи расправила, чтобы тоже выглядеть… достойно…

— Ничего не выйдет, Костя, отзови людей. — Вымученно простонала, покаянно опустив голову, а он лишь вызывающе хмыкнул.

— Вот как? Не могу. — Зло скривился, губы вперёд вытянул, расслышав её обречённый стон. Волосы взъерошил, решимости набираясь. — Хочешь ты того или нет, но по-прежнему остаёшься моей невестой. — Проговорил и зубы сжал, так она хмыкнула в ответ на это его заявление, так вызывающе посмотрела. — А, значит, я буду тебя контролировать, я буду тебя защищать.

Рита в жесте беспомощности лицо ладонью прикрыла.

— Костя, мы всё решили и…

— Мы ничего не решили! — Взорвался Литнер гневным криком. — Ты что-то там себе напридумывала сгоряча, а сейчас не можешь назад повернуть. И плевать!.. что всем вокруг и тебе в том числе, меры такие не по зубам оказались!

Костя с места сорвался, пытаясь злость унять, а Рита беспомощным взглядом его передвижение по комнате отслеживала.