Хотя после того как бородатый дядя наконец выключил свою машинку, он для чего-то забрал у Вадика всю ту часть красоты, что была у него на коленях и плечах, и остался наш Вадик лишь только головою красивым. Но мама всё равно очень радовалась, ведь Вадик был теперь совсем какой-то новый,когда отражался в зеркале… А старый ей, видимо уже успел поднадоесть. Вот потому она и радовалась. Так Вадик решил и решил он ещё, что: "ладно! Пускай уж радуется моя мама!" Главное только чтобы нового Вадика кормили дома точно так же как и прежнего. А не так что – как-нибудь там поменьше. Ведь тоже может быть, что ему теперь скажут: "Вот, нет!.. Нельзя тебе теперь, Вадичка, столько же кушать, сколько и раньше! Ведь у тебя, вон насколько волос теперь стало меньше! А на другую массу тела и рацион должен приходиться соответствующий."
А когда Вадя слез с того кресла, где он сидел, и где его сделали только что красивым, так оказалось, что мама его тоже туда хочет садиться и делать красивой ещё и себя.
И Вадя подумал, что это странно, что мама не плачет и не болтает ногами. Ведь к ней даже никто не садится рядышком на корточки, и не даёт конфету, и не говорит что нужно чуть-чуть посидеть смирно. Она совсем какая-то скучная. И Ваде стало так скучно смотреть на то как мама сидит и ничего такого интересного не делает, что он аж начал ходить и маршировать кругами по комнате, и бить руками в воображаемый барабан, и ещё и петь во весь голос. А мама не поняла что это он так поёт, как соловей академический, а взяла и сказала ему: "Не кричи", на что Вадя начал ещё чуть-чуть погромче петь, чтобы мама уж точно его песню расслышала. И похвалила.