Когда в прицеле любовь

…пол под Жанной покачнулся, уплыл куда-то… Все стало нереальным. Мир в один миг окрасился неестественно яркими красками. Она без сил прижалась к груди Максима… Сквозь шум в ушах слышала, как мощно бьется его сердце… или их сердца бились в унисон? Какая-то фантастическая музыка проникала в сознание, заставляла двигаться, подчиняясь неслышному, но такому притягательному ритму. Глаза заволокло зыбкой пеленой…

Наваждение прекратилось так же неожиданно, как возникло. Максим стоял очень близко, бережно поддерживал ее за талию.

– Ты прекрасна! Думаю, этот купальник – именно то, что нужно, но попробуй примерь еще вот этот!

Жанна почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Никто на нее не смотрел, все покупатели занимались своими делами. Максим, совершенно спокойный, до неприличия рассудительный, стоял рядом и упорно совал ей в руки вешалку с очередным купальником.

– Хорошо, я сейчас! – тихом шепотом ответила Жанна, не понимая, был ли этот поцелуй в самом деле, или он ей пригрезился.

Возвращаясь в приморский поселок, Жанна сидела рядом с Максимом притихшая, ошеломленная. Она не понимала, что происходит, рассудок упорно не желал возвращаться к действительности. Как же хотелось, чтобы то, что случилось или даже пригрезилось в магазинчике, повторилось вновь!

Июньское солнце уже понемногу клонилось к закату, когда Максим, ведя за руку Игната и бережно страхуя Жанну, повел их по шатким мосткам, перекинутым через горло лимана на косу, служившую пляжем. Камыши выбегали на пологий берег и, не достигнув вершины невысокой песчаной дюны, замирали, будто стыдясь раскинувшегося морского простора. Уставшее за день море неторопливо накатывалось на бесконечный пляж, оставляло на песке клочья белоснежной пены и крошечных крабов, которые шустро семенили членистыми ногами, стремились поскорее вернуться в родную стихию. Чайки уже не носились над невысокими волнами, а смиренно сидели на берегу, изредка перекликаясь хриплыми гортанными голосами.

Огромный, теряющийся вдали пляж был по-вечернему пустынен. Только самые неистовые плескались в прохладном море да подставляли уже нежаркому солнцу недостаточно загорелые, по их мнению, тела. Где-то далеко, слева, на краю видимости вспыхнула и погасла звездочка. Снова загорелась, посветила недолго и опять исчезла.

– Маяк! – пояснила Жанна. – Наверное, не стоит Игната пускать в воду.

– Сейчас проверю! – откликнулся Максим, сбрасывая брюки.

Несмотря на легкое волнение, вода оказалась удивительно прозрачной. Не любивший черноморские пляжи именно из-за постоянно мутной, непривлекательной на вид воды Максим был приятно удивлен. По его стойкому убеждению, как минимум в Турции, а лучше где-нибудь подальше, вода имела достойную прозрачность. Даже плывя достаточно далеко от берега, он отчетливо видел змеящиеся на дне водоросли, тени рыб, отдельные камни, столь редкие на песчаном берегу. Когда же, не веря собственным глазам, он нырнул, то так и не сумел достичь ясно видимого дна. Глубина в этом месте оказалась не менее десяти метров. Повернув к косе, он с удовольствием поглядывал на Жанну, которая решила обновить потрясающий купальник и стояла рядом с Игнатом на берегу, напряженно всматриваясь в медленно вздымающуюся морскую гладь.

– Знаешь, вода, конечно, не самая теплая, но возле берега Игнату вполне можно искупаться! – сказал он, выбираясь на песок.

– Тогда я с ним! – предложила Жанна.

– Да, разумеется. Я пока передохну немного! – согласился Максим.

Закинув руки за голову, он стоял на берегу и откровенно любовался весело плещущимися в неторопливой волне Жанной и Игнатом. Ему было чрезвычайно весело смотреть, как они играют с морем, резвятся в воде, барахтаются на мелководье. Сердце понемногу отогревалось, оттаивало, и Максим невольно вспомнил, как остро он ощутил прелесть Жанны там, в магазине, когда она вышла из примерочной, такая взволнованная, прекрасная в своей наготе. Сжав до боли кулаки, он отвернулся, чтобы хоть немного прийти в себя, стал рассматривать пляж, далекий маяк, почти невидимые из-за большого расстояния фигуры людей.

В домик они вернулись под вечер, уставшие, довольные и чертовски голодные. Жанна вместе с Максимом на скорую руку приготовили ужин. Накормили Игната, который, едва проглотив последний кусок, тут же начал клевать носом. Жанна уложила мальчика в постель. Закатное солнце било красным в широкое окно. Девушка задернула тяжелую штору и вернулась на балкон. Здесь, в тишине, с видом на притихшее море, удобно устроился в плетеном кресле Максим.

– Тебе плеснуть коньяку или вина? Я попробовал, здесь весьма недурственные вина! – предложил он чуть ленивым голосом.

– В таком случае, пожалуй, немного вина, – согласилась Жанна, с интересом наблюдая, как Максим с ленивой грацией сытого зверя поднялся, прошел мимо нее в гостиную, достал из уже заполненного им же бара начатую темную бутылку, выбрал подходящий бокал, медленно наполнил его тягучим на вид вином.