Когда утонет черепаха

Тому хотелось всё приписать своим успехам. Сам Исаак Заяц позвонил! Испугался! Почуял старый вор, что земля горит, занервничал. Смущали только нюансы.

Во-первых, даже в радужных мечтах Том не собирался «нагибать» хозяина рынка. И Заяц это знал. Он числится солидным бизнесменом, дружил с половиной правительства. Играть в войну на базаре может только сумасшедший. И тридцать его весёлых наёмников ничего не могут против Зайца.

Во-вторых, сам Заяц прижимал бы Тома сверху, а не так, напрямую, да ещё с телефонным предупреждением. Но нет, он позвонил и предложил сотрудничество, если только Ларсен правильно освоил воровскую семиотику. Значит, есть общая угроза. Какая-то Нибиру нависла и вот-вот рухнет.

После разговора с Зайцем дела застопорились. Самых наглых бандитов уже отстрелили. Оставшиеся приспособились, развили лисьи повадки. Воры не сидели на месте, меняли адреса ночлега, никаких больше тебе малин или блат-хат. О сходках договаривались за полчаса, места выбирали случайно, ходили с крепкой охраной. Агентурную сеть жестоко проредили. За автомобилями ГПП установили слежку, и избавиться от неё не удавалось. Теперь ловили только алкоголиков и школьников. «Приличные» же люди будто научились телепортироваться и отсиживаться в параллельных мирах. Ларсен ездил на ковёр к премьеру-министру, слушал неприятные слова. Хотел даже шмальнуть в политика, по привычке. Но одумался.

А потом совсем плохо, пришли горцы. Местные отморозки, когда-то страшные, оказались комнатными цветами. Горцы были уникальной биологической системой, в которой представитель вида – это не один человек, а сразу тридцать. Они двигались синхронно, как рыбьи или птичьи стаи. Они всё делали в составе банды. Даже в туалет ходили ватагой. Стоит вырвать одного – налетает куча, да с ножами, пистолетами. И бьются каждый раз насмерть.

Они с трудом формулировали требования и не понимали объяснений, почему так не получится. Сама попытка разговора считалась у них оскорблением. Инопланетяне. Жильё они арендовали методом захвата имущества. Редкий хозяин вызывал полицию. Одного-двух захватчиков удавалось запереть в отделении на трое суток. Тогда приходили братья и сжигали имущество дотла. Несогласным ломали кости. Вымогали так же. Требовали денег, а в случае отказа – жгли. Ни одна встреча с братвой не закончилась без побоища. То были не просто банды. Оккупационная армия, дружная и злая.

Раньше всё начиналось с оперативников. Они собирали сплетни, убеждались что гражданин, к примеру, Калэйс, точно враг. То есть не просто лысый и разукрашенный, но и водится с бандитами, посещает соответствующие конференции и семинары. Оперативники составляли график прогулок гражданина Калэйса, определяли, когда и где он окажется одинок и беззащитен. Калэйса брали. Если задержанный не успевал в чём-нибудь сознаться, в жизнь его приходило удивительное невезение. Если не сказать фатальное. Уловив эту тенденцию, многие уголовники заранее готовили сочинение «Как я преступил закон и теперь каюсь».

С горцами такая тактика не работала. Их отряды казались стаями пчёл. Поди разбери, какая укусила, все на одно лицо. Характерные признаки одинаковые – нос горбатый, глаза как угли, волосатая грудь. Задерживать всех, кто выглядит как продавец шашлыка, всё-таки неправильно.

Катастрофически не хватало агентуры. Где смогли, оперативники установили прослушку. Но единственный переводчик не понимал южного уголовного сленга.

Том Ларсен сфабриковал донос и попытался захватить сразу целую группу, прямо в логове. Местные бандиты в таких случаях покорно укладывались на пол, руки за голову. Горцы же забаррикадировались, достали пулемёт. Шесть часов город слушал канонаду. Прибежали блогеры, газетчики, полились звонки иностранных послов. Погибли трое из отряда. Неравнодушные политики устроили скандал с телевидением, дошло до суда. Едва выкрутились. Тома предупредили: ещё одно такое побоище, и бригаду придётся прикрыть. Работать надо тихо.

Горцы, наоборот, обнаглели. Подмяли общепит, парикмахерские, химчистки. Потом транспорт и сельское хозяйство. Добрались до заводов и рынков, наведались в порт. Перепугали банкиров. Частную охрану, с их жалкими дубинками, они игнорировали. Патрульных полицейских прогоняли пинками. Премьер-министр орал на Ларсена по утрам вместо зарядки. Вот тогда Том и вспомнил про Исаака Зайца.

Записанный номер был отключен, но звонок отследили. Хозяин рынка перезвонил сам. В тот же день Том Ларсен надел штатское и отправился на базар.

– Без пистолета, как без штанов, – признался он сержанту на проходной.

Из кабинета Исаака Зайца отличный вид на реку и рынок. Сам он старый, круглый и прокуренный до густо-коричневого колера.

– Открой окно, золотце, гостю кислород нужен, – сказал Исаак. Из дыма поднялась женщина восточного типа, открыла окно. Посмотрела на Тома – будто мёду налила. Женщины с иными взглядами бандитам не интересны. От сигары Том отказался, от выпивки тоже.

– Баб предлагать не буду. Слышал, тебе некогда.

Том не ответил. Исаак хмыкнул.

– Ну, капитан? Прижало?

– Прижало.

– Какие мысли?