Когда усталая подлодка...

Менялись Министры Обороны, сменился и Главком. Командиры стратегических ракетоносцев так и не увидели персональных УАЗиков. Адмиральское звание командиров, присваивалось только в результате «подковерных» решений партийно-кадровых органов и совершенно независимо от «боевой» деятельности командира. Сменилось два комдива. Звезданутые одной адмиральской звездой, пошли выше за следующими. Новый комдив, капраз, мечтающий об адмиральстве, предпринял попытку «взяться» за Боженко, ибо тот уже успел лишить ПКЗ последних звезд отеля. Даже советские энциклопедии тех времен не знали паскудного империалистического понятия «бартер», а Боженко «купался» в нем, как рыба в воде. Первая же попытка нового комдива приструнить Боженко, была сведена им на нет благодаря подсказке знающих людей. Боженко — «достойнейший» офицер, заслуживающий особого внимания со стороны командования. По оценке Верховного Главнокомандования! И не какому-то комдиву переиначивать оценку. Боженко чувствовал себя неприкасаемым и совершенно «незалежным», языком «рідної мови».

А тут еще в базу подводников вернулся брат-близнец, Бороденко. Весь звезданутый и молчаливо-мудрый. Нигде не высовывался со своими речами-призывами. Не выступал с критикой и не демонстрировал неподкупной большевистской суровости. На любые предложения и вопросы начальников и подчиненных реагировал неизменным:

— Это надо осмыслить… И все.

Год-два он что-то обдумывал и осмысливал в своем кабинете, украшая его своей тучной, раздобревшей фигурой со Звездой Героя. И… перемещался в следующий кабинет. В более благоустроенный, в более высокий.

Военторговские спецы, знавшие «связку» Боженко — Бороденко по их определенному пристрастию к «призовому фонду», величали друзей неприхотливо — «алкаши-призеры. Оставшись один, Боженко лишился не только доступа к призовому фонду, но и клички. А впереди Бороденко, с подачи флотских острословов, бежала кликуха: «Мудрец х…в». Правда, политотдельцы предпочитали серьезные партийные псевдонимы. Просто «Мудрец» звучало скромно и безопасно. Кликуху с довеском использовала в своем жаргоне строевая шпана.

Когда штабная палуба ПКЗ стала подвергаться ночным ревизиям боженковской команды на предмет бартерной продукции, новый комдив перенес свой штаб в береговое здание. На ПКЗ разместились два экипажа подводных лодок. Теперь она вполне подходила для них. Боженко дослужился до пенсии. По протекции Бороденко ( Мудреца-х…ва), устроился в администрацию какого-то московско-волжского пароходства. Консультантом по организации деловито-отдохновенных малых круизов сановитых пассажиров. Говорят, там он весьма преуспел и сохранил свой титул «достойнейшего» до завершения перестройки.

После вхождения страны в капитализм следы Боженко потерялись, как в тумане.

ПДК

ПДК — пожарно-дезактивационный катер. Непременный участник погрузочно-разгрузочных работ торпедного и ракетного оружия. Вдруг что-то из этих железняк грохнется на причал и взорвется?! ПДК — тут, как тут. Водяной завесой мигом локализует всякую беду — пожар или термоядерный взрыв. Погрузка-выгрузка оружия с ЯБП — стратегическая операция. Кораблей-носителей ЯБП тьма-тьмущая, постоянно кто-то что-то выгружает-загружает, а ПДК — один. Так что он к стационарному причалу как бы прикипел. Электропитание с берега обеспечивало запуск его многочисленных насосов в любое время дня и ночи. ПДК давно торчал у причала и основательно подзабыл, как приятно своим форштевнем-грудью вспарывать морскую волну. Стал подозревать себя в дряхлости и ненужности, как вдруг все изменилось. Оказывается, его «стратегической» мощью управляли какие-то «врио» и «ио», а тут вдруг появился командир — целый лейтенант флота и два матроса-моториста. ПДК вздрогнул и преобразился. Все свободное от обеспечения стратегических операций время он красился и чистился. И вот, наконец-то, флотский макияж завершился длительным дефиле по бухте с гейзерами водяных завес и струй. ПДК сиял от счастья! Он еще молод, силен и хорош собою!! Он влюбился в своего командира и готов был броситься с ним в любой пожар! Жизнь, флотская, налаживалась. ПДК был доволен, а вот командир — не очень.