Когда усталая подлодка...

И отпихнули бывший рпк СН, а теперь лохань, от причала. Не забыв посадить на него «дядьку» — замкомдива. Уж так повелось на флоте, что на борту, как правило, всегда есть «дядька» — замкомдив или кто еще, с функциями дядьки-наставника. Чтобы он так думал. Но главное, с функцией «козла отпущения». Это само собой подразумевалось. Для спокойствия других козлов. Больших. Мало ли что произойдет с этой лоханью на переходе. Чтоб было с кого спросить. В экипаже-то публика — палец в рот не клади! Спрашивать с них, чтобы то ни было, давно было бесполезно.

* * *

Чапает себе эта лохань прибрежным фарватером, демонстрируя любопытным американским фотоспутникам классические обводы рпк СН.

Июльская теплынь греет резину корпуса и расплавляет мозги корабельной публике. У «козла отпущения», в дальнейшем, для краткости, будем звать его, все-таки, дядькой — на душе сумрачно. Куда ни сунется внимательным взором, всюду «вахтовики» заняты одним: смакованием скорых посещений в городе-судоверфи самого злачного места «РБНа» (ресторан «Белые ночи», официально). Но эта аббревиатура — РБН, давно и на полном основании имела в виду: развод бл…й на ночь.

Поднялся дядька на мостик, а на нём командир и вахтенный офицер, припечатав свои зады к теплой крыше рубки, разглядывают горизонт из-под боевых швартовых рукавиц. Толпы свободного от вахты подводного люда нещадно чадят сигаретами так, что за рпк СНом тянется дымный след, как за пароходом времен Крымской войны. Одурев от дымного чада на «свежем» воздухе, дядька решил пройтись «по низам» и глянуть недремлющим оком на то, что делается в отсеках. Шла зарядка аккумуляторной батареи (АБ). Дядька до атомных лодок успел источить зубы в командирах дизельной подводной лодки. Он-то знал, что зарядка АБ не терпит разрядки в умах. Как чувствовал, что этот рпк СН, став лоханью, обидится и покажет свой норов.

* * *

Только он влез в люк второго отсека, как там рвануло. Палубный настил вспучило, да так, что дядька чуть не влип в подволок. Но удержался, не потерял сознания и духа своего подводницкого.

— Аварийная тревога! Пожар в АБ второго отсека! Всем, кто есть в отсеке! Командую я! Включиться в ИП-46!… — прокричал он и тут же задраил кремальеру люка второго отсека. Зафиксировал ее болтом.

Пробежал к люку в первый отсек и его кремальеру законопатил на болт. Полностью изолировал аварийный отсек от смежных. Выполнил заповедь — сам погибай, но корабль спасай! Два матроса, оказавшиеся на посту электрика и профукавшие нормальную вентиляцию АБ, репетовали его команды в центральный пост и теперь уже действовали по его командам и как того требовала обстановка. Последствия взрыва водородной смеси в яме АБ были быстро локализованы и не привели к гигантскому пожару только благодаря слаженным и грамотным действиям трех подводников. Их действия были бы еще более стремительными и эффективными, если бы … не политическое обеспечение этого процесса, четвертым подводником. Дорогим замулей. Замполитом-политруком, но, по-прежнему, комиссаром.

Сквозь команды дядьки и доклады матросов в отсек ворвался вопль бизона, насилуемого львом, царем зверей.

Замуля, плотно отобедав, решил утвердиться в верности ленинского курса, для чего упер свои рога в подушку диванчика. В каюте. Утверждался он весь адмиральский час, а потом позволил себе замахнуться на «сквознячок». Привиделся ему Ильич, ну точь в точь такой, каким он был изображен на скале в базе, по дороге на береговой камбуз. Вождь, будто живой, добренько улыбнулся и прокартавил, вскинув ручку: Вегной дагогой, идете, товагищи!»

И тут вдруг бухнуло. Как из салютной пушки. Мало того, сбросило замулю с уютного диванчика прямо на вспученную палубу каюты. Он кинулся было из каюты на свой руководящий пост, но не тут-то было. Дверь каюты заклинило в положении: щель в пол-лица. А в эту щель вползает белесый и смрадный дым. Вот тут-то он и завопил:

— Откройте меня! Немедленно откройте!! Меня заклинило!!! …

Дядька подскочил к замовской щели и рявкнул, сдернув маску противогаза:

— Не орите! Включитесь в ИП-46 и сидите в каюте. Локализуем пожар, потом вызволим…

И отскочил к матросам, помогать им не только словом, но и делом.

Вновь послышались бизоньи вопли:

— Дайте мне противогаз! У моего маска оторвана!!!…

Швырнули ему в щель другой ИП-46.

Вновь вопли о неисправности противогаза.

Дядька сообразил, в чем тут дело.

— Накрути шланг на патрон! Сделай выдох, одень маску. Нажми на пускатель. Сделай глубокий вдох и дыши дальше. Понял меня?…

— Понял…

— Действуй…

Не прошло и минуты, как вопль достиг такой тональности, что не оставалось сомнений: — лев не только насиловал бизона, но и отрывал ему яйца.

— Какого х… ты орешь?! Тебе что, яйца дверью защемило?… — лишился корректности дядька.

— Я вдохнул, а оттуда пошел очень горячий воздух. Наверное, патрон вспыхнул. Дайте мне другой противогаз!…

— Фу ты ешь твою мать! Это же включился патрон. Значит, все нормально… У тебя в каюте уже два противогаза. Тебе хватит. Еще раз заорешь — убью!…

* * *