Когда умирают слоны

– Вас обманули, – убежденно повторил Дронго, – вас заставили поверить в чудовищную ложь. Выходит, солдаты забивали грузинских девушек и женщин саперными лопатками на глазах у их отцов, мужей, братьев, сыновей. И никто из сотен и тысяч мужчин, находящихся на площади, не вступился за них? Вы можете поверить в такую чушь? Грузины смотрели, как забивают их женщин саперными лопатками! И никто даже не попытался вмешаться? Все это неправда. Потом была вторая, более объективная комиссия КГБ СССР, о результатах которой никому не стали сообщать. Все женщины и девушки умерли от удушья, в результате образовавшейся давки. Никто из них не был забит саперной лопаткой. Это была заведомая неправда, но ложь комиссии Собчака тогда была нужна всем. Горбачеву, который не хотел портить свой имидж миротворца, якобы ничего не знавшего о трагедии, Шеварднадзе, который вел свою игру против Патиашвили и Гумберидзе. Выводы комиссии были нужны Звиаду Гамсахурдиа для победы на выборах, нужны самому Собчаку для утверждения собственного имиджа демократа и непримиримого борца с коммунистической номенклатурой. Ложь нужна была им всем. И она появилась на свет, вызвав еще большие разрушения. Уже после победы Гамсахурдиа начали жечь книги современных грузинских писателей на площадях, уже после прихода к власти ультрарадикалов начались преследования инакомыслящих. А потом в результате государственного переворота у вас появился новый лидер. Или я что-то упустил?

– Я видел снимки, – задумчиво произнес Мераб, – у погибших молодых женщин были рваные раны. Их действительно убили саперными лопатками.

– И мужчины за них не вступались? – спросил Дронго. – Неужели на глазах грузинских мужчин забивали женщин лопатками, а они трусливо убегали? Вы в это верите? Лично вы верите?

Мераб нахмурился:

– Не знаю, когда вы ставите вопрос именно так. Но там были раненые женщины.

– Во время давки такие ранения возможны, – пояснил Дронго, – это вам скажет любой эксперт.

Мераб молча поднялся и, встав к Дронго спиной, поставил на огонь глубокую сковородку. Было заметно, что он волнуется. Затем медленно повернулся к своему гостю.

– Мера ответственности каждого может определяться и глубиной его нравственного падения, и возможностями его совести, – убежденно произнес старик.

И в этот момент зазвонил телефон.

Глава 9

Мераб посмотрел на Дронго и поднял трубку.

– Да, он здесь, – ответил кому-то и протянул трубку своему гостю.

– Добрый вечер, – услышал Дронго знакомый голос Нодара. – Извините, что беспокою так поздно. Но мне доложили, что госпожа Мегрилишвили только недавно уехала от вас.

– Это правда. Мы расстались минут двадцать назад. Что-нибудь случилось?

– Мы доложили о взрыве нашему министру, – сухо сообщил Нодар. – И были вынуждены рассказать, кто и зачем приехал к Аситашвили. О взрыве у здания Министерства обороны уже доложили самому президенту. О смерти полковника Джибладзе знает весь город. Мы пытались решить ситуацию собственными силами, но этот взрыв спутал все наши карты…

– Вы пригласили меня, не получив согласия вашего министра? – не поверил услышанному Дронго.

– Наше ведомство планирует операции, о которых известно только нашему куратору, заместителю министра национальной безопасности, – объяснил Нодар, – но дело не в этом. Министр приказал закончить операцию в двадцать четыре часа. Вы должны покинуть нашу страну в течение следующих суток. Расследование по фактам гибели генерала Гургенидзе и полковника Джибладзе мы должны проводить собственными силами. Вот почему я звоню вам так поздно.

– Вы хотите, чтобы я уехал?

– В течение двадцати четырех часов, – глухо повторил приказ министра Нодар. – Он говорит, что ему не нужны новые Джеймсы Бонды. Вам удалось что-нибудь узнать от госпожи Мегрилишвили?

– Вы думаете, что, поговорив несколько минут с переводчиком, я могу узнать, кто и зачем убил генерала Гургенидзе? – разозлился Дронго. – Я только начал расследование. И завтра собираюсь поговорить с членами семьи погибшего генерала.

– Завтра вы улетите, – заявил Нодар. – У меня приказ министра.

– Двадцать четыре часа, – напомнил Дронго. – Такой срок можно приравнять к целой вечности. Или он приказал отправить меня рано утром? По-моему, я могу улететь и вечером.

– Это ничего не изменит, – заспорил Нодар. – У меня указание министра не оставлять вас в городе и не допускать больше никаких убийств. Если вы останетесь, я не смогу гарантировать ни вашу безопасность, ни безопасность моих сотрудников.

– Завтра утром я поеду в дом, где произошло убийство, – твердо проговорил Дронго. – Независимо от того, когда вы меня депортируете. Мне нужно поговорить с возможными свидетелями случившегося убийства.

– Не понимаю, почему вы настаиваете? – уставшим голосом произнес Нодар. – Мы рискнули поставить на вас и проиграли. Можете считать, что вы выбыли из этой игры.