Когда ты была рыбкой, головастиком - я...

Параметры будущего лайнера, приведенные в этом сообщении, весьма близки к тем, которыми Робертсон наделил свой «Титан». Предполагалось, что «Гигантик» будет 700-футовым, с мощностью 75 тысяч лошадиных сил, скоростью 22–27 узлов и тремя винтами. Вымышленный же «Титан» имел в длину 800 футов, развивал мощность 40 тысяч лошадиных сил (во втором издании эту цифру изменили на 75 тысяч), налетел на айсберг, двигаясь со скоростью 25 узлов, и был оснащен тремя винтами.

«Гигантик» так никогда и не построили. Когда Робертсон писал свою повесть, «White Star» уже создала «Океании» (1871), «Британник» (1874). «Тевтоник» (1889) и «Маджестик» (1889): компания всегда добавляла суффикс «-ик» к названиям своих лайнеров. После того как повесть Робертсона вышла в свет, «White Star» сконструировала второй «Океаник», а также «Келтик», «Седрик», «Балтик», «Адриатик», «Олимпик» и «Титаник».

Кажется, теперь понятно, что произошло. Зная о планах постройки «Гигантика», Робертсон взял этот будущий гигантский лайнер за образец для своего корабля. После того как уже были задействованы такие названия, как «Океаник», «Тевтоник», «Маджестик» и 'Тигантик», для громадного лайнера оставалось, пожалуй, лишь одно подходящее имя — «Титаник». Не желая, чтобы его «Титан», который постигла печальная участь, ассоциировали с серией кораблей «White Star», Робертсон отбросил «-ик». А выбор названия «Титаник» (в 1910 году) стал для компании «White Star» почти неизбежным. В компании наверняка знали о «Титане» Робертсона, однако, по всей видимости, не опасались избрать похожее имя, так как твердо заявлялось: «Титаник» абсолютно непотопляем.

Обнаружилась масса старых стихов о «Титанике», их вполне хватило бы на большую антологию. Одно из худших — четыре графоманских строфы Бена Хехта, автора из Чикаго. Уолтер Лорд включил их в свою «Нескончаемую ночь» — продолжение его известной «Достопамятной ночи». Я рискну обрушить на читателя лишь первое четверостишие:

Капитан стоит там, где предрешено.

Ибо моря закон суров.

А хозяин судна хохочет, пока не утонет оно,

И законы попрать готов.

Более удачные стихи, пусть и, увы, с прискорбной расистской строкой во второй строфе, написал — кто бы вы думали? — сэр Артур Конан Дойль. Они с Бернардом Шоу схлестнулись по поводу того, как надо отнестись к гибели «Титаника». Их аргументы в этом споре изложены в письмах, некогда присланных в одну британскую газету и позже перепечатанных в «ACD» — «Journal of Arthur Conan Doyle Society» («Журнале Общества Артура Конан Дойля») (т. 5, 1994), с примечаниями и комментариями Дуга Элиота. Узнав, что во время крушения судовой оркестр играл регтайм, чтобы подбодрить пассажиров, Конан Дойль решил написать следующее стихотворение (которое он так и назвал — «Регтайм!»):

Регтайм! Регтайм! Не унывай,

Пусть слышат все! Играй, играй!

Вы, дамы в шлюпках, вы, мужчины на корме!

Регтайм над палубой летит, навстречу тьме!

Регтайм! Регтайм! Лучше музыки нет!

Вот «Желтый негритос», а вот «Пижон-брюнет»!

Схватись за фальшборт, если стоишь не так,

Держись как можешь, но танцуй в такт!

Под нами взорвались котлы, там ад, но не молчи, оркестр!

Корабль дал крен, и не осталось в шлюпках мест!

Ничего уже не сделать, ничему не помочь,

Остается регтайм — сквозь ветер и ночь.

Ритм, ритм, ребята! В ноты смотреть!

Плевать на волны, что сулят нам смерть!

Играйте, как играли вы, когда сотни ног

Стучали в пол, танцуя кто как мог,

Там, на палубе, где сияют огни,

В шелке и бархате плясали они,

Нынче ночью другие заботы у них,

Но грохот регтайма им в душу проник.

Кончай регтайм! Гаснет свет! Ходу, ходу!

Палуба из-под ног! Корабль — носом в воду!

Еще гимн надежды, но гибнут руки — гибнут уши —

Молкнет музыка — ну, спаси Господь наши души!