Когда цветут камелии

Жизнь Алены, как это нередко бывает в годы молодости, разделилась на две неравные части – до замужества и после. Раньше она была неловкой девчонкой, все принимающей слишком близко к сердцу, но затем удивительным образом в ее душе проклюнулась внутренняя мудрость, которая до того момента будто бы пряталась где-то в углу. Без вынужденного спокойствия плыть по волнам семейной жизни со Степой было решительно невозможно. Иногда, размышляя о том, какую школу она прошла за эти годы, Алена начинала понимать, почему мама чуть ли не схватилась за сердце, когда узнала о предстоящей свадьбе дочери и веселого парня по имени Степа.

Он слишком веселый, отметила тогда мама, потирая лоб. Когда он впервые пришел знакомиться с родителями Алены, то решил, что с порога поразить родителей любимой женщины щедрой порцией шуток будет вполне уместно. Степан чувствовал себя свободно, смеялся и трогательно обнимал Алену, которая иногда смотрела в пол и едва сдерживала смех (правда, нервный), мама смотрела на будущего зятя в упор, но вместе с тем немного растерянно, папа же был в восторге. Брата, к счастью, в тот исторический день дома не оказалось, но впоследствии он отреагировал на нового члена семьи примерно так же, как отец – неуместным восторгом.

В веселости Степану нельзя было отказать, как и в громкости. В нем жила неукротимая кипучая энергия. Из-за этого говорить с ним почти всегда было непросто, но зато в нем, несмотря на всю кажущуюся легкомысленность, чувствовалась что-то прочное, постоянное. Что-то, за чем можно спрятаться в случае необходимости. Именно в этом и крылась опасность – Степины шутки и громкий голос, напоминающий шум взлетающего «Боинга», временами безмерно выводили из себя, но его непоколебимая внутренняя сила и уверенность заставили Алену окончательно пасть в его объятия.

Их первое свидание было до ужаса банальным. Они встретились у фонтана в форме чаши на одной из площадей города. Алена шла Степану навстречу, а он широко раскинул руки и, не менее широко улыбаясь, побежал вперед, к ней, вместо того чтобы дождаться, пока она подойдет сама. Они гуляли по городским улицам и бульварам, сидели на скамейках в парке, под конец дня забежали в пиццерию, где прикончили сырную пиццу, а затем пошли в кино на фильм, который оказался чем-то средним между душещипательной мелодрамой и нелепым боевиком. В темноте зрительного зала Алена прижалась к Степиному плечу и затихла, однако сердце в ее груди грохотало так, что, казалось, оглушало всех в радиусе километра. Все было решено в тот момент, когда Степа коснулся ее руки и легонько поцеловал в макушку. И тут же на огромном экране, который распростерся перед десятками зрителей, взорвался очередной небоскреб.

Полгода прогулок под луной и без нее, удачных и не очень свиданий, совместных поездок по дальние и близкие расстояния, пауз для серьезных разговоров и долгих, заполненных только ими двоими ночей завершились свадьбой.

Алена настаивала на том, чтобы уважить всех родственников и друзей и пригласить их на свадьбу. Степан, который лучше бы обошелся программой-минимум, начинал подвывать от одной лишь мысли об этом, но такова жизнь.

Со стороны жениха помимо родителей, таких же разговорчивых, как он сам, прорваться в свадебный зал особенно стремились младшая сестра с удивительно молчаливым мужем и ребенком средней степени молчаливости, несколько друзей детства, тетушка по имени Розалия, дядя-рыбак, двое двоюродных братьев и двоюродная сестра в единственном экземпляре.

Со стороны невесты все было еще хуже. Родители, брат со второй женой веселого нрава, двое их детей девяти и семи лет, бабушка с манерами английской гувернантки и вечно всем недовольный дядя с носом картошкой и тухлым взглядом. Кроме того, нельзя было обойти стороной двух ее близких подруг, одна из которых была высоченной блондинкой с торчащими во все стороны волосами и привычкой говорить все в глаза, а другая обладала низким голосом, добрыми глазами и делилась со страждущими последней копейкой.

– Ты меня убиваешь этим списком гостей! – по обыкновению раскатисто восклицал Степан, потрясая листком, на котором аккуратным убористым почерком Алена написала имена всех тех, кому они собирались посылать старомодные, но все-таки симпатичные открытки с приглашением на свадьбу.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, что!

– Понятия не имею.

– Имеешь! Нам стоит подумать над тем, чтобы провести свадьбу в тесном семейном кругу.

Алена поднимала на Степана свои голубые глаза и вопрошала:

– Степа, ну куда еще теснее?

На этой реплике Степа обычно стискивал зубы, низко опускал голову, тяжело вздыхал, и диалог прерывался. Жертвовать бабушкой нельзя. Дядей-рыбаком – тоже. Обидятся. А Степа и Алена не привыкли никого обижать.

Свадьба состоялась в холодный летний день. Ветер немилосердно трепал ветви деревьев, после полудня с неба хлынули потоки воды, и зеленые газоны больше стали напоминать моря, настолько мокрыми они были. Бабушка Алены, растревожившейся и ворчащей о своей нелегкой судьбе, все повторяла, что дождь в день свадьбы – это к счастью.