Когда-то был человеком

После этого мы встретили множество гуляющих. Мы предупреждали их о наличии мин и обращали их внимание на то, что они как гражданские лица, оказавшиеся в районе боевых действий, уже давно числятся убитыми – во всяком случае, согласно плану маневров. У большинства на лицах появлялось весьма задумчивое выражение.

А у меня опять разболелась правая нога, и я про себя очень разозлился. Поэтому на обратном пути достал наклейки с изображением черепа и надписью «Внимание! Опасно для дела мира» (будучи сторонником движения за мир, я всегда ношу их с собой) и стал украшать ими оливково-зеленые сумки. Прошу Вас, господин министр, расценивать это письмо как признание в содеянном. Надеюсь, что Вы с пониманием отнесетесь ко мне и к моей правой ноге.

Под конец мы еще спасли от разрушения мост, который вел через автостраду. На нем мы насчитали 52 взрывных устройства. Документы, к сожалению, выслать Вам не могу, господин министр, ибо когда я вкладывал в оливково-зеленые сумки свои записки, то вынужден был констатировать, что планы минных заграждений забрал кто-то другой. Может быть, тут, помимо нас, действовали другие партизаны?

Зато в то время, как мы ждали, когда по правилам игры истечет срок разминирования, к нам подошел какой-то капитан. Чтобы осторожно подготовить его, я спросил, не боится ли он партизан.

«Это дело "голубых", – сказал он, – они должны с ними бороться. Я всего лишь судья».

Капитан, кроме того, ответил на мой вопрос (заданный со знанием дела), что во время таких маневров с минированием всегда бывает много убитых, по крайней мере на бумаге. Иногда больше, иногда меньше, все зависит от того, кто из движущихся впереди колонны – танк, джип или грузовик с солдатами – первым пересечет препятствие. Согласно правилам маневров, первое транспортное средство вместе со всем экипажем считается уничтоженным.

Теперь я по-настоящему горжусь тем, что мы не только сумели спасти от разрушения чертовски дорогой мост, но также технику бундесвера и человеческие жизни. Конечно, только на маневрах.

Можете не присылать мне орден за мои акции по спасению, в том числе и служебных документов. То, что я сделал, я делал охотно. Я пожертвовал брюками на благо отечества, а боль в ноге переношу, как и подобает немецкому герою (западному).

Может быть, в благодарность за все Вы сочтете возможным пригласить нас с женой на бал по случаю маневров? Ведь есть еще наверняка немало вещей, которые стоило бы обсудить.