Когда сводит судьба

— Хорошо, милая. Только обещай мне, что ты больше не выкинешь ничего подобного. Здесь такие волны! С ними шутки плохи. Я хочу тебя попросить об одной вещи… Чтобы ты впредь не ходила купаться одна.

— Не буду, — благодарно ответила Франциска. — С этой минуты я буду делать только то, что ты скажешь, милый Джон.

В тот момент она была способна пообещать ему все, что угодно.

— Я присмотрю за тобой некоторое время. Скажи, ты рада видеть меня?

— Да. Но ты был не рад увидеть меня. Ты был рассержен.

— Да нет, ты не права. Я был рад увидеть тебя. И до сих пор не могу оправиться от этой радости. Я ждал тебя всю ночь, переволновался. Уже хотел поднять тревогу и послать за полицией. А тут ты появилась…

— Ладно, давай забудем об этом, — умоляюще сказала Франциска. — Все же закончилось хорошо. К чаю вернется отец. Мы можем отлично провести день на пляже. Я возьму рисовальные принадлежности.

По спине девушки пробежал легкий ветерок, и она вздрогнула.

— Ты, по-моему, простудилась, — сказал Джон, внимательно глядя на Франциску.

Он заказал для себя плотный завтрак и ел с таким аппетитом, что становилось ясно: он собирался как следует отдохнуть здесь.

— Почему бы тебе не полежать денек, а? Я бы не возражал.

— Нет. Мы пойдем гулять. Со мной все в порядке.

Сразу же после завтрака они действительно вышли на прогулку. Настороженность Джона исчезла, и он весь день светился добротой, за которую Франциска была ему очень благодарна.

— До сих пор не могу отделаться от ощущения того, как вода смыкается над моей головой, — призналась она, когда они неспешно шли по пляжу. — Зеленая стена… И такой грохот…

— Не думай больше об этом, — ободряюще посоветовал Джон. — Я представляю, веселого в том купании было мало. Ты должна извлечь из этого для себя урок.

— Извлечешь тут… — тихо отозвалась Франциска.

Большую часть дня они просидели в тени, глядя на море…

Около четырех часов дня Франциска предложила вернуться в отель.

— Скоро должен приехать папа.

Ей хотелось поскорее увидеть отца. Она надеялась на то, что эта встреча заставит ее позабыть о той неловкости, которую она испытывала в течение всего дня. Девушку одолевали посторонние мысли, и ей трудно было поддерживать разговор с Джоном.

Доктор Уилсон приветствовал будущего зятя в своей обычной оживленной, радушной манере.

— Джон! Какой сюрприз! Ты сумел выбраться к нам раньше срока! Молодчина! — Он звучно чмокнул Франциску. — Что с тобой приключилось, дочка? Надо было взять тебя вчера с собой.

— Надо было, — суховато подтвердил Джон.

Франциска резко развернулась к нему. Она надеялась на то, что ее жених все-таки не станет ничего рассказывать отцу.

— Да ничего особенного, папа. Пошли пить чай. Его уже подали.

Сидя между отцом и женихом, Франциска решила, что должна оправиться от потрясения и восстановить свои силы самостоятельно. Завтра будет полегче. Завтра то злосчастное купание будет казаться просто дурным сном.

Наступила ночь. Девушка долго пыталась уснуть, но сон не шел к ней. Она думала о Максе, представляя себе, что было бы, если б он не нашел в себе сил спасти ее. Человеку, который перенес такую болезнь, требуется изрядное мужество, чтобы броситься в волны… А его доброта… Такие вещи не забываются, и Франциска не собиралась этого делать. Она думала о нем, временами впадая в дрему.

«Господи, хоть бы мне заснуть! — в отчаянии шептала она. — Хватит с меня волнений от всего, что произошло. Куда бы завтра сводить Джона?..»

Все следующее утро Джон играл в теннис. Это был весьма энергичный молодой человек, круглый год истязающий свой организм серьезными физическими нагрузками и упражнениями. Он предоставил Франциску самой себе. Девушка решила, что он сделал это нарочно, как бы в наказание за ее проступок. Эта мысль показалась ей недостойной его, — ведь Джон был хорошим другом, и ему никогда не пришло бы в голову нарочно причинить ближнему боль.

Франциска отправилась на пляж, который с самого утра был забит принимающими солнечные ванны отдыхающими. На ней было простое платье из синего шелка с короткими рукавами, белые сандалии и белый зонтик, который защищал ее от палящего солнца. Кожа Франциски была белой и очень чувствительной к солнечным лучам. Загар превращался для нее в настоящую пытку. Ей больше всего была по душе теплая погода, но не зной с обжигающим солнцем.

Наконец она присела в тени своего зонтика, чувствуя непонятное душевное опустошение.

Бормотание моря постепенно убаюкало девушку и повергло ее в сомнамбулическое состояние. Вдруг чья-то рука приподняла зонтик, и Франциска от неожиданности вскочила на ноги. На смуглом худощавом лице пришельца играла широкая улыбка.

— Прошу прощения. Я думал, что вы слышали, как я подходил. Я видел, как вы гуляли по пляжу. В ногах у вас есть уверенность, но во всем остальном — увы!.. — Макс говорил таким тоном, как будто они расстались только час назад. — Как самочувствие?

— Лучше и быть не может. — Франциска тоже улыбнулась, и ее сонливость как рукой сняло.

— А где ваш любезный Джон?

— Играет в теннис…

— Да ну?.. — сочувственно улыбнулся Макс.