Когда судьба смеется (СИ)

- Я сказал показать что внутри. Ты не понял что ли, деревенщина? Иначе я сейчас разобью твою игрушку! - Ярик схватил Окулина за руку и потащил за угол, где никого не было. - Я жду!

- Хорошо, подожди минутку... - Эдик снял рюкзак, якобы планируя достать оттуда компьютер и, убедившись, что Ярик отвлекся, вдруг со всей дури заехал ему кулаком по морде, отчего тот свалился на землю. - Как же ты меня затрахал, скотина!

Окулин сейчас пребывал в том редком для себя состоянии, которое он сам характеризовал как полнейшую потерю адекватности. Между тем Ярослав явно испугался, но не тогда, когда Эдик начал бить его ногами, и даже не тогда, когда мальчишка поднял его, облокотил о стену и начал точечно наносить удары по почкам... Испугался парень в тот момент, когда бывшая жертва стала расстегивать ремень на брюках своего мучителя.

- Вася... - Ярик, корчась от боли, пытался отодвинуть руки Эдика. - Нет...

- Что нет, сука? Что нет? Я тебя сейчас опущу, и ты перестанешь до меня доебываться, мудак! - Эдик, наконец, расстегнул ремень и начал спускать брюки мальчишке, который побледнел и замер.

- Пожалуйста, Вася...

- Что ты мне говорил? Деревенщина? Тетрадь мне рвал? А сейчас я тебя порву!

- Прости, - Ярик попытался сопротивляться, но Эдик нажал на какую-то болевую точку, и парень просто взвыл.

- Я требую сатисфакции, и она будет проходить через твою задницу, - Окулин повернул парня лицом к стене и спустил нижнее белье, обнажив ягодицы жертвы.

- Прости, не надо, не надо... - Ярик, казалось, был готов разрыдаться, а Эдик прижался к нему вплотную и провел языком по шее мальчишки, отчего тот начал крупно дрожать. Рука легла на яички Ярослава, поигрывая ими.

- Ну что, как дальше жить будем?

- Как скажешь, только не насилуй меня... - от прикосновения чужой руки к своей плоти мальчишка покрылся холодным потом.

- Если я сейчас не получу сексуального удовольствия от твоей упругой попки, - рука переместилась с яичек Ярослава на его ягодицы, - то я не почувствую облегчения. Что ты мне можешь предложить?

- Что хочешь... Деньги... - взвыл Ярик, снова дернувшись, однако Эдик был начеку и заломил ему руки.

- Сейчас я тебя точно трахну... - раздраженно прошептал Окулин, заставляя прогнуться парня.

- Я всё сделаю. Только не надо...

- А что бы с тебя взять? - Эдик задумался на минуту, и тут его посетила воистину гениальная мысль. - Придумал. Я на выходные поеду к матери, надо будет посадить картошку. Вот ты мне и поможешь в этом. Согласен?

Чтобы Ярославу легче думалось, Эдик начал аккуратно вводить палец в анус обидчику.

- Я посажу картошку! - с отчаянием выкрикнул парень, причем таким убедительным тоном, что стало ясно, что если надо, Ярик начнет сажать картошку прямо здесь и сейчас, ночью, напротив общаги.

- Умничка. А эти два дня переставай действовать мне на нервы. Меня твое хамство вымораживает. Кстати, ты еще мне должен конспект компенсировать, зря я его, что ли писал? И последнее, - парень ухватил зубами мочку уха Ярика и потянул на себя. - А ты ничего. Так что, надеюсь, ты скоро проштрафишься.

С этими словами Эдик отпустил дрожащего, полумертвого от ужаса Ярика и пошел в общагу, оставив свою жертву со спущенными штанами обдумывать свое новое положение.

Глава 8. В Москве

Вася всю дорогу пытался сделать вид, что либо спит, либо занят. И не отлипал от планшета. Только теперь, сидя в автобусе, он понимал, насколько серьезной оказалась авантюра, в которую он ввязался. Виданное ли дело, оказаться на месте брата, который мало того, что является одним из самых популярных и харизматичных парней на курсе, да еще и не скрывает своей гомосексуальной ориентации.

Через проход от Васи, в соседнем кресле сидел Саша, и как с ним общаться, парень не представлял. Слава богу, Орехова немного укачивало и он не проявлял активности, но это только пока. Советы Эдика были простыми: если полезет, дать по морде или просто нахамить. Легко сказать. Как? Вася вообще боялся открыть рот, чтобы не продемонстрировать свой врожденный курский деревенский говорок.

Была еще одна вещь, о которой Эдик сообщил по электронной почте и которая Васю нисколько не обрадовала: через неделю начнутся репетиции "Антигоны" - древнегреческой трагедии Софокла, в постановке которой участвовал Эдик. И хотя роль у него была не основная, но Васе и этого хватало с головой. Он играл жениха главной героини - Гемона, а Саша, который тоже участвовал в пьесе, был отцом Гемона, Креонтом. Сам Эдик очень веселился с такого распределения ролей, потому что в конце трагедии Креонт - то есть Саша - должен был убедительно оплакивать тело погибшего сына - Эдика. Правда, Саша на это парировал, что готов и поплакать, лишь бы Окулин действительно подох.

Васю же смущало, что во-первых, нужно учить двадцать страниц текста, а во-вторых... Выступать на сцене придется в простынях, то есть в тогах. А Вася очень стеснялся.

Всю дорогу мальчишка учил текст и переписывался с Эдиком, действуя по твердому графику, который составил брат. Парикмахерская, химчистки, что одевать, какое сочетание, даже к логопеду записал.