Когда стреляет мишень

— Это не я шмякнулся о перила.., это Платонов. Понятно, что после этого у него если и остались шансы выплыть, то только дня через три где-нибудь уже в Оке. А я выплыл. Хотя нельзя сказать, что это было очень уж просто. Особенно если учесть, что я впечатался в донный ил.

Глава 7

ШКОЛА ТЕРРОРА

Кирилл Геннадьевич все-таки поднялся с земли. Свиридов поднял на него глаза и спросил:

— Ты куда это собрался?

— Ты же обещал, что.., отпустишь меня, — дрожащим голосом ответил тот.

— Я обещал, что отпущу твою руку, чтобы тебе не было больно, — проговорил Свиридов. — Я это сделал. А теперь.., теперь ты слишком много слышал, чтобы я оставил тебя в живых.

Тем более что я и не собирался этого делать.

Тот вздрогнул и на подломившихся ногах упал обратно на снег. Закрыл голову руками, словно защищаясь от удара, и так — скорчившись, жалко съежившись, втянув голову в плечи — застыл.

— Не знаю, что и делать с этой падалью, — проговорил Влад. — Замочить?

Фокин пожал плечами.

— Противно, — ответил он. — Да еще безоружного.., нет, Влад, я не буду этого делать.

Если бы он хотя бы сопротивлялся, я бы свернул ему шею, и дело с концом.., а так — как кисель резать.

Свиридов подошел к Казакову и резко спросил:

— Ты знаешь, кто мы такие? Только говори честно, если хочешь сохранить хоть какие-то шансы выжить.

— Ты.., н-не знаю. Второй раз вижу. Ну... вчера ты был в «Центурионе».

— Надо же, запомнил, — задумчиво проговорил Влад. — А я думал, что я тебе память отшиб.

— А меня? — спросил Фокин.

— Тебя.., знаю, — выдохнул гоблин, — ты — Тихомиров. Инструктор.., тренер «центурионовских».

— Что это там такое? — вдруг тревожно произнес Афанасий и обернулся.

В воздухе просвистел нож, Свиридов уклонился с быстротой и грацией пантеры, и острое лезвие вошло в горло сидящего на земле Кирилла Геннадьевича как сквозь масло и, разбив шейные позвонки позвоночного столба — так мощно был брошен этот клинок, — вышел из шеи возле основания черепа.

Тот, вероятно, просто не смог понять, что он, в сущности, уже мертв. Короткий клокочущий хрип, словно не было выхода распирающему легкие воздуху, мгновенные конвульсии — и бандит рухнул на спину, захлебнувшись потоками собственной крови из разорванной шеи.

С ним все было кончено.

— Ага, Анвер, — проговорил Свиридов, спокойно окинув взглядом измочаленную фигуру кавказца, выросшую в пяти метрах за спиной Фокина, — кажется, ты метил в меня?

— В тэбя, сука!

— А ты редкий наглец. Думаешь, твоя холуйская преданность Адриану тебя спасет?

— Адриан вас парвет, даже еслы вы мэня порэшите, — произнес тот с такой ненавистью в голосе, что Влад невольно содрогнулся.

— Именно так я и намерен поступить, — после короткой паузы ответил он и, вскинув пистолет, несколько раз выстрелил в Анвера. — Благодарю за откровенность.

— Зачем? Ты же хотел что-то от него узнать! — вскинулся Фокин.

— Он все равно ничего бы нам не сказал, — покачал головой Свиридов. — У него болевой шок. А я не гестапо. Кроме того.., кроме того, он ничего не знает. У этой троицы примерно одинаковый уровень осведомленности, и рисковать сохранностью ушей и волос, допрашивая этого зверя, я не хочу. Вопросы надо задавать другим людям.

— Кому?

— Николаю Алимовичу Якубову и... Кате.

— Но кто такой Адриан? — недоуменно спросил Фокин. — Владелец «Центуриона».., я работаю при «Центурионе» уже полтора месяца и не знаю никакого Адриана.

— Еще бы, — отозвался Влад. — Еще бы ты знал. Человек оплел своими сетями пол-Москвы, а о нем не имеют представления даже его подручные. Но ты все-таки знаешь его. Под другими именами.

— Это еще какими?

— Например, под именем Кардинала.

* * *

«Нива» Фокина, за рулем которой по-прежнему сидел Свиридов, подъехала к серой типовой девятиэтажке в одном из спальных районов Москвы.

Здесь вот уже два месяца снимал двухкомнатную квартиру Афанасий Фокин. И он настоял, чтобы Свиридов привез Катю именно к нему.

И сам остался ночевать.

Свиридов пытался протестовать, говорил, что Афанасий не знает, какие обстоятельства привели его в столицу, что это может быть опасно для самого Фокина, но тот не стал и слушать.

— После того как вы с Аней угнали самолет, вас объявили мертвыми. Меня — официально — тоже, но я получил неопровержимые доказательства того, что меня все-таки ищут, — рассказывал Афанасий по пути домой. — Поэтому я поменял ФИО и влегкую подмалевал у пластических хирургов физиономию. Деньги, кстати, дал Илья.

— Мой брат? — вздрогнув, переспросил Свиридов. — Вот ему, я тебя прошу, ничего не говори.

Не стоит впутывать его во всю эту темную историю. Когда я сочту возможным, я сам позвоню ему.

— Потом я устроился на работу в «Центурион», и теперь, после того, что сообщил нам этот Казаков, думаю, это произошло не случайно.

Меня выбрали, выхватили из толпы по чьей-то наводке.

— А при каких обстоятельствах это произошло? — спросил Влад, вспоминая, что Иван Севастьянович Бах тоже знал, кем является инструктор службы безопасности ночного клуба «Центурион» на самом деле.