Когда солнце взойдёт на западе

– Тебе понравится,– не стал спорить Семён. – Там работают просто замечательные психологи. Из любых, даже самых молчаливых клиентов делают пылких ораторов. Не дёргайся,– осадил он пленника,– иначе прострелю уже не кисть, а коленную чашечку.

Однако Витас проигнорировал угрозу, он выпрямился и повернулся к застывшей в ступоре женщине.

– Кира, ты должна знать,– тихо произнёс он,– это был просто блеф, я бы ни за что в тебя не выстрелил. Ты мне веришь?

– Какая теперь разница? – едва ворочая языком, пробормотала Кира.

– Для меня это важно,– Витас говорил спокойно, но всё-таки в его голосе проскользнули просительные нотки.

– Ты действительно предвидел, что всё так кончится? – Кира с тоской посмотрела на обезоруженного стража, и у неё заныло сердце.

– Да, с самой первой встречи я знал, что ты принесёшь мне смерть,– Витас печально улыбнулся. – Даже не думай винить себя,– тут же добавил он, видя, как предательски заблестели Кирины глаза,– это просто судьба.

– Но ты мог бы…,– начала Кира и осеклась.

Как уйти от судьбы? Убежать подальше от роковой женщины, укрыться в неприступном убежище или, как Мирра, попытаться убить? Нет, Витас делал всё наперекор предсказанию, словно специально шёл в смертельную ловушку. И это было больней всего. Жертва его была напрасной, ведь Кира даже не могла ответить ему взаимностью.

– Я ни о чём не жалею,– словно прочитал её мысли Витас,– спасибо тебе, Кира. Благодаря тебе я понял, что в нашей жизни есть вещи, которые дороже самой жизни.

– Эй, кончай морочить голову моей жене,– грубо вмешался Семён.

– А ведь он и правда тебя любит,– Витас бросил одобрительный взгляд на возмущённого мужа. – Мало кому выпадает шанс убедиться в чувствах своего мужчины таким наглядным образом. Сэм действительно пустил бы себе пулю в голову, если бы ты его не спасла, милая.

– Кира, вытащи у меня из кармана наручники и кинь этому философу,– пробурчал несколько сконфуженный похвалой Семён.

– Прости, Сэм, я не смогу принять твоё радушное приглашение,– нагло заявил философ. – Мне никак нельзя попадать в руки к орденским палачам, я действительно много чего знаю.

Семён напрягся, его палец плотно лёг на спусковой крючок, а дуло пистолета теперь смотрело, как он и грозился, в правую коленную чашечку пленника.

– Позволь дать тебе совет на прощанье, бессмертный,– Витас стоял неподвижно и как ни в чём ни бывало улыбался. – Держись подальше от тех, кого любишь. Ты не в силах их защитить.

Семён собрался возразить, но страж не стал дожидаться его ответной реплики.

– Кира, я уверен, что ты поступишь правильно,– с нажимом произнёс он. – Прощай и будь счастлива.

Витас печально улыбнулся и закрыл глаза. В следующее мгновение улыбка стекла с его губ, превратившись в гримасу боли, он сделал судорожный вдох и мешком рухнул на пол.

– Не подходи к нему,– запоздало крикнул Семён, когда Кира уже склонилась над неподвижным телом. Спустя несколько минут, оставив безуспешные попытки вернуть Витаса к жизни, она поднялась на ноги и подошла к раненому. Ему пока ещё можно было помочь.

– Не знал, что стражей этому учат,– задумчиво произнёс Семён. – Остановить своё сердце совсем непросто, нужно иметь просто железную волю. Этот парень был кем угодно, но точно не слабаком.

– Тебе нужен врач,– устало произнесла Кира,– ты серьёзно ранен, а я ничего в этом не смыслю, я не сумею тебе помочь.

– Нет, я сам справлюсь,– уверенно отозвался Семён. – Просто сделай мне побольше сладкого чая, а если в этом доме есть шоколад или какао, то тоже тащи сюда.

– Наверное, нужно тебя перевязать, остановить кровь,– Кира неуверенно оглянулась в поисках бинтов.

– Кровотечение я уже давно остановил,– покачал головой Семён,– лучше всего меня сейчас вообще не трогать, только накачать чем-нибудь горячим и сладким. Утром я уже буду в форме. Ну почти,– добавил он смущённо.

Кира послушно отправилась на кухню выполнять распоряжение своего вновь обретённого мужа, она уже устала удивляться его странным талантам. На кухне легко обнаружился полный набор всех необходимых для лечения раненого продуктов: и шоколад, и какао, и чай с сахаром. Пока Кира готовила «лекарства» для Семёна, мысли одна тоскливее другой, начали осаждать её усталый ум. Самоубийство Витаса буквально выкачало из несчастной женщины последние жизненные силы. Она пока была не в состоянии осознать того, что случилось, и поэтому отчаянно гнала от себя картины трагической развязки.

Кира с решимостью утопающего твердила себе, что ещё будет время оплакать погибших и решить судьбу новой технологии, а пока нужно было спасать Семёна и искать безопасное убежище для Тиночки. Но логичные аргументы помогали слабо. Перед глазами стояла печальная улыбка обречённого человека, так буднично признавшегося, что Кира была для него дороже жизни. А ведь она даже не могла сказать, что питала к Витасу какие-то тёплые чувства, её доверие и зарождающаяся симпатия были, скорее, проекцией странных и волнующих отношений с Рисом.