Когда солнце взойдёт на западе

– Так, час от часу не легче,– Кира мысленно выругалась. – Это уже просто натуральный сюр. Курьер, видите ли. А кто же тогда отправитель? Или я всё ещё сплю?

– Что там у тебя? – она решила продолжить игру в госпожу и холопа в надежде всё-таки как-то выплыть из этого болота мутного бреда.

– Я должен тебе передать, что это был только аванс,– бесстрастно произнёс курьер.

Происходящее окончательно утратило даже намёки на рациональность. В нём уже не было ни капли смысла, и дальше прикидываться, что она в теме, было глупо. Кира поняла, что пришло время для откровенного разговора, тем более, что Семён больше не излучал угрозы.

– Кто велел мне это передать? – внятно, отделяя каждое слово, спросила дознавательница.

В этот момент щёлкнул замок на входной двери, и из коридора донёсся весёлый голосок Тиночки. Семён, ни слова не говоря, быстро поднялся и, обогнув Киру, двинулся к выходу.

– Кто?!! –прошипела Кира громким театральным шёпотом.

– Зачем ты прикидываешься невинной овечкой? – Семён полуобернулся в проёме двери, и Кира заметила, что на его лице застыла маска боли. – Разумеется, Ксантипа.

Реплика искателя

Допустимо ли противопоставлять волю человека божественной воле? Как вообще их можно сравнивать? Гораздо логичней было бы признать приоритет высших сил и безоговорочно подчиниться тому, кто может и знает на порядки больше нашего. Тогда зачем в мироздании действует закон свободы воли? Он ведь как бы подразумевает равные права у людей и богов. Можете смеяться, но это действительно так. Мы все равны в том смысле, что у нас одна природа. Мы все являемся проявленными формами той сущности, которая есть первоисточник всего.

Несмотря на столь сакраментальную значимость этой сущности, знаем мы о ней до обидного мало. Поэтому по своему обыкновению просто налепили на неё кучу разнообразных ярлыков. Так нам проще. У неё много имён: всеоснова, абсолют, дао, праматерия, хаос…, да, фантазия у нас богатая. Лично мне больше нравится ЕДИНОЕ СОЗНАНИЕ. Есть у меня для подобного названия некоторые основания. Дело в том, что при определённых обстоятельствах наша загадочная сущность способна становиться осознанной, обретать волю и проявлять своё намерение. А это как-никак признаки того, что мы обычно именуем сознанием.

Природа единого сознания как бы двойственная, оно одновременно является всем и ничем. С одной стороны, оно содержит в себе абсолютно все формы и явления, но как бы в потенциале, непроявленными. И в то же время само сознание бесформенно. Нет у него ни верха, ни низа, ни краёв, ни середины, да и вообще никакой структуры. А потому сознание вечно. Ведь для того, чтобы что-то закончилось, необходимы ну хоть какие-то изменения, а у сознания нет ничего, что могло бы меняться. Хотя по отношению к сознанию слово вечно, наверное, неприменимо, как и понятие времени в целом. Скорее следует сказать, что единое сознание существует вне времени.

А ещё единое сознание постоянно проявляется в различных формах. Это его сущностное свойство, так сказать, способ существования. Можно строить сколько угодно гипотез о причинах подобного поведения, всё равно правды мы никогда не узнаем. Лично мне хочется верить, что единое сознание проявляется для того, чтобы осознать себя. Мы ведь уже выяснили, что самоосознание возможно только в контексте внешней среды, отразившись в которой можно узнать о себе что-нибудь интересное. Единому сознанию, как и любой другой сущности, тоже требуется самоидентификация. Вот оно и создаёт условно внешнюю среду, проявляясь в различных формах.

И что же это за формы? Да всё, что угодно, от табуреток и плюшевых зайцев до гор и лесов, от червяков и слонов до богов и демонов, ну и конечно, нас с вами. Даже наш Создатель тоже является одной из таких проявленных форм единого сознания. Самое забавное, что природа проявленных форм сознания та же, что и у первоисточника, то есть всё проявленное тоже является сознанием. Да-да, МЫ ЕСТЬ СОЗНАНИЕ. Заметьте, мы – не тело, обладающее сознанием, а просто сознание. Это очень важно. Естественно, у нас, в отличие от единого сознания, имеется форма, то есть некая структура, обуславливающая нашу индивидуальность. Но это не тело, это скорее некий вибрационный спектр определённой мерности.

И что же нам даёт столь неочевидное умозаключение? А то, что мы, хоть и обладаем формой, но ведём себя точно также, как породившее нас бесформенное сознание. Ведь мироздание фрактально: что наверху, то и внизу. Следовательно, наши сознания тоже постоянно проявляются в различных формах. Всё, что мы видим, слышим, чувствуем, вся окружающая нас реальность, включая, кстати, наши тела, есть ни что иное, как проявленные формы нашего сознания. Вот такие мы волшебники.