Когда солнце взойдёт на западе

– Я вернусь,– самоуверенно заявила хранительница и тут же вспомнила, как всего неделю назад дала такое же обещание Семёну.

***

Лампочка секунду помедлила и загорелась красным светом. Уже в третий раз. Кира устало вздохнула и ткнулась лбом в неподатливую дверцу камеры хранения. Глупо было надеяться на чудо, заветных конвертов в этой ячейке уже и след простыл. Её занял кто-то другой и установил свой код.

– Какие-то проблемы? – мужской голос за спиной заставил Киру вздрогнуть.

– Идиотка,– мысленно обругала она себя,– разумеется, за ячейкой установили слежку, и теперь тебя под белы рученьки отведут в орден.

Она медленно повернулась и от облегчения едва устояла на ногах. Это был просто полицейский.

– Я неделю назад положила в эту ячейку свои вещи,– начала объясняться Кира, но замолчала, наткнувшись на указующий жест охранника общественного порядка.

Прямо на дверце ячейки, в которую она безуспешно ломилась, была наклеена табличка «Срок хранения не более трёх дней». От радости Кира едва не запрыгала на месте. Возможно, конверты и не попали в руки ордена, а лежат где-то на складе вместе со всеми невостребованными вещами.

– Попробуйте обратиться в администрацию вокзала,– посоветовал полицейский,– они открываются в девять. Это на втором этаже, кабинет двадцать три.

Кира враз приуныла, до открытия администрации оставалось ещё четыре часа. Делать ей было совершенно нечего, к тому же она уже намучилась сегодня ночью, пытаясь добраться до Москвы из посёлка, где располагался дом стражей. Хотелось прилечь, вытянуть ноги и выпить чего-нибудь горячего. Главное, не заснуть. А то ведь неясно, куда забросит её бесконтрольная способность к перемещениям. Скиталица поблагодарила полицейского и поплелась искать работающее кафе. К счастью, совсем недалеко располагалась Шоколадница, так что как минимум одно из пожеланий могло быть выполнено прямо сейчас. Кира заказала большую чашку чёрного кофе и устало откинулась на спинку диванчика.

Её решение отправиться за заветными флешками было воспринято Рисом в штыки. Даже неясно, чего он боялся больше, того, что Кира не сможет вернуться, или того, что не захочет. Только вмешательство Кейтиля помогло преодолеть отчаянное сопротивление охотника. Как оказалось, этот горе-изобретатель был членом городского совета. Известие о том, что где-то в соседней реальности имеется информация о прорывной технологии дармовой энергии, привела городских управителей в неописуемый восторг. Никакие соображения Риса, касательно рискованности добывания вышеуказанной информации, не были приняты в расчёт. Так что охотнику не осталось ничего другого, как смириться.

– Ты ведь не только из-за этой инфы туда рвёшься,– проницательно заметил эмпат, когда они с Кирой прощались на крыше дома в Алате. – Тебя там ждут.

– Да, я скучаю,– Кира подняла на него грустный взгляд,– по дочери. Она сейчас с няней. Наверное, у них всё в порядке, но мне так её не хватает.

– Как зовут твою дочь? – Рис немного расслабился, видимо, он ожидал и боялся иного ответа.

– Кристина,– Кира печально улыбнулась,– но я зову её Тиночка. Ей всего четыре годика.

– Красивое имя,– вздохнул Рис. – А моего сына звали Мартин. Знаешь, если судьба позволит мне иметь ещё одного сына, я его тоже назову Мартином. В честь моего малыша.

Кира не стала выспрашивать подробности гибели его семьи, не хотела бередить старые раны. И Рис был ей за это благодарен. Возможно, когда-нибудь он будет готов рассказать свою трагическую историю, но пока это было для него слишком болезненно. Как оказалось, репутация бравого вояки и дамского угодника, которую Рис так тщательно поддерживал, была всего-навсего защитой от чужих любопытных взглядов. Кира поняла это не сразу, только когда эта защита начала понемногу рушиться под действием той взаимной близости, что неожиданно возникла между ними. Понимание, что этот самоуверенный хамоватый мачо на поверку оказался тонко чувствующим и ранимым интеллигентом, стала для неё полной неожиданностью. Пока Кира даже себе не могла признаться, порадовала ли её эта метаморфоза или разочаровала. Слишком велик был контраст с первым впечатлением.

Увы, в последнее время все её знакомые мужчины ни с того ни с сего начали преподносить ей сюрпризы. Предсмертное признание Витаса что-то перевернуло в душе Киры. Нет, она вовсе не влюбилась в него, типа, посмертно. Этот двуликий человек так и остался для неё загадкой, но его хладнокровное поведение на краю могилы не могло не вызвать невольного восхищения. Наверное, для резидента, проработавшего в стане врага почти двадцать лет, подобное самообладание было естественно. Витас объективно оценил свои шансы выдержать пытки орденских палачей и принял вполне рациональное решение. Но тогда как объяснить то, что он не позволил устранить главную опасность своей жизни – саму Киру? Где была его рациональность?