Когда солнце станет белым

Неужели финн приглянулся? Нет, нет… Подальше откидываю глупую мысль. Как может понравиться странный парень? Да, Ааро шаман и лекарь, но приподнятое настроение совсем не значит, что я влюблена. Думаю, таким образом проявляется благодарность за исцеление и за то, что Ааро приехал на помощь посреди ночи.

Наступает рассвет. Больше нет смысла пролеживать постель. Уснуть все равно не получится. Поднимаюсь с кровати.

Растения Луукаса остаются на тумбочке. Понимаю, что больше не нужны. Чувствую себя еще лучше и бодрее, чем до болезни.

Со стаканом воды выхожу на веранду. На улице тишина. Наблюдаю за рассветом.

Пространство вокруг постепенно оживает. Слышу пение птиц. Ветер шуршит листьями. Лучи все ярче освещают двор. Ощущение, что ночью я тоже родилась заново. Около часа проходят в тишине и легкой медитации. Наслаждаюсь красками рассвета, проникающими сквозь верхушки пальм, растущих напротив.

Слышу, как дверь соседнего дома открывается. Выходят Глеб с Мирой, за ними Альбина. Ребята видят, что я на веранде, и быстрым шагом направляются в мою сторону. Разумеется, Мира успела рассказать всем, что ночью я заболела тропической лихорадкой.

– Как ты, Аня? – Альбина первой вбегает на веранду. – Почему не в кровати? Обычно больным денге тяжело стоять.

– Нет, прекрасно себя чувствую, – спокойно отвечаю я, на лице легкая улыбка.

От удивления подруга приоткрывает рот. Следом за ней на веранду поднимаются Мира и Глеб.

– Неужели растения Луукаса настолько быстро подняли на ноги? – Мира вскидывает брови. – Как правило, лечение занимает двое суток.

– Да, – вру я.

По неизвестной причине совсем не хочется докладывать о том, что в выздоровлении помогли не растения Луукаса, а его брат. Даже если рассказать, в помощи Ааро нет ничего необычного, ведь ребята знают, что финн лечит руками. Но то, что случилось ночью, выглядит настолько интимным, что я принимаю решение молчать.

– Ого! – восклицает Глеб. – Ребята молодцы! Надо будет пригласить братьев в гости, чтобы сказать спасибо еще раз.

– Да, как раз планирую встречу с ними, – говорит Мира.

– Если подруга отлично себя чувствует, – Глеб обращается ко мне с улыбкой, – то самое время отвезти ее в местную сауну. После болезни не помешает пропариться. Выйдут токсины.

– Вечером собираемся в баню, – сообщает Мира. – Поедешь с нами?

– А кто – мы?

– Я, Глеб и Альбина. – Мира удивлённо хлопает глазами.

Не знаю, почему спрашиваю. Будто хочу, чтобы пошел кто-то еще.

– Хорошо, конечно, – соглашаюсь я.

– Отлично! – Альбина обнимает меня. – Очень рада, что выздоровление прошло так быстро! Ох уж эти финны! Превзошли сами себя!

Киваю, лицо краснеет. Мира замечает странное поведение, и я опускаю глаза. Подруга смотрит озадаченно, но ничего не говорит.

– Выезжаем в семь вечера, – предупреждает Альбина, – поедешь со мной.

– Хорошо, – с улыбкой отвечаю я. До того прекрасное настроение, что не закрадывается даже мысли, что ездить с гонщицей опасно.

Глеб чувствует позитивный настрой, его лицо расцветает. Губы Миры тоже расплываются в улыбке, но по выражению лица понятно, что девушка видит меня насквозь и ей ведомо то, чего не в силах уловить я.

Глава 5

Альбина заходит за мной после заката. Вместе с Мирой и Глебом отправляемся в сауну, что в северо-западной части острова. Проезжаем деревню Шритану, дальше дорога ведет через джунгли. Освещение ослабевает. Редкие фонари попадаются на пути. Никто не проносится по встречной полосе. Лишь две фары байков освещают темноту. Тишину нарушают двигатели да громкое стрекотание цикад, доносящееся из джунглей.

Доезжаем до самодельного деревянного знака у обочины, на нем по-английски написано «Сауна». Сворачиваем на песчаную дорогу.

По дороге Аля успевает рассказать, что баней владеет американец в возрасте по имени Джон. В молодости мужчина приехал на Панган в качестве туриста, но судьба свела его с тайской женщиной. Джон женился на ней. Бизнес в Америке был продан, а мужчина остался жить на острове.

Байки проезжают сто метров по песчаной дороге. Мы у деревенской стоянки. На ней припарковано несколько мопедов. Свои оставляем рядом. Приближаемся ко входу в сауну, и я понимаю, что местное заведение отличается от моих представлений о стандартной городской бане в России, как правило, находящейся в кирпичном помещении, со стенами и крышей. Впрочем, не ожидаю увидеть на Пангане подобное здание.

Заведение Джона представляет собой небольшую поляну. Из сооружений, установленных на ней, лишь сама турецкая сауна – хаммам в виде небольшого круглого домика из бетона, по форме напоминающего купол, да деревянная постройка, где работает обслуживающий персонал. Остальное место занимают бамбуковые беседки, обрамляющие поляну по кругу.

В центре горит костер, обложенный кольцом камней. Хозяин сауны лично поддерживает непрерывное пламя. Из джунглей периодически приносится сухая древесина. Вокруг костра – циновки, разложенные в несколько рядов, чтобы после парилки на них могли устроиться люди, сидя или лёжа, кому как удобнее. Между циновками невысокие бамбуковые столики.