Когда Шива уснёт (СИ)

— Порядок, шеф! Коэффициент Творца: пятнадцать единиц — нулевой процент потери! Чувственность: одна единица от прежних десяти — норма! Эмпатия: ноль — норма! Забота о потомстве: две единицы — норма! Этика: одна единица — норма! Функциональность: двенадцать единиц — предельно! Всё предельно! Док, мы это сделали!!

Змея, на глазах раздуваясь, выросла в три роста взрослого человека, разинула испещрённую зубами пасть и медленно втянула в себя оцепеневшего Аш-Шера.

Штормовой волной рванулась тьма, заливая и растворяя в себе обломки образов и воспоминаний. Лишь город-мираж остался дрейфовать по новоявленному морю, уносясь всё дальше в непроглядную темень.

— … Просыпайтесь, достопочтенный, процедура закончена. — Баритон доктора прорвал мутную пелену сна. Аш-Шер медленно открыл глаза и попытался сесть, но тут же, охнув, откинулся обратно на кушетку. Мир покачивался мерно, точно маятник. Правое полушарие мозга пронзила острая боль, он непроизвольно схватился за голову.

— Что-то не так? — в голосе доктора зазвучала тревога. Он сделал знак лаборанту, тот мигом протянул экспресс-анализатор интельдока. Однако Аш-Шер отмахнулся — боль ушла так же быстро, как появилась. Сфокусировав взгляд на обеспокоенном лице научника и убедившись в том, что зрение восстановилось, проговорил спокойно:

— Я в порядке. Уберите с меня всю эту гелевую дрянь, у меня дел невпроворот.

Ассистент принялся суетливо снимать тонкие щупальца линка, опутавшие голову, торс и позвоночник Аш-Шера неким подобием паутинного кокона. Они отлипали безболезненно, но ещё некоторое время подрагивали в руках лаборанта, прежде чем окончательно «выключиться» и перейти из псевдо-живого состояния симбионта в нормальное для кромат-материи — стазис. Аш брезгливо отдёрнул руку, когда к ней потянулся уже слабеющий «побег» линк-системы.

— Вот же мерзость какая!!

Лаборант отчего-то обиделся, точно плохо отозвались о нём самом.

— Ну, не скажите! Когда в Айкон за «остреньким» ходите, так не думаете, наверное…

— Тар-Сот!!! — голос доктора взвился резко, как кнут. — Ты забыл, с кем разговариваешь? Простите, достопочтенный, молодёжь год от года всё глупее — генетику не обманешь.

Аш-Шер небрежно отмахнулся — пустое. Какая разница, что говорит этот бесперспективный функционал? В голове уже роились планы. Как много отличных проектов, оказывается, он откладывал в долгий ящик ради каких-то глупостей… Кстати, каких именно? Аш нахмурился. Странно, досада на бездарно потерянное время была — но причина, побудившая его так неэффективно тратить драгоценный ресурс, никак не вспоминалась. Впрочем, это не имело значения — так же, как засевшая в памяти занозой глупая комбинация букв: «Э», «В», «И». Наверное, какой-нибудь код, давно потерявший актуальность. Уже забыто.

Дверь отошла в сторону с едва слышным шипением. Аш-Шер вздрогнул — тёмный образ мелькнул перед глазами на доли секунды, обжёг страхом, но тут же, неузнанный, растаял.

Усовершенствованный элоим уверенно сделал шаг в новую жизнь.

Об успешно проведённой психокоррекции было доложено Совету. Шер-Тап светился от счастья, заново представляя своего сына участникам внеочередного заседания. О процедуре все деликатно умолчали — да и не в ней дело, важен был только результат. Аш-Шер, уже через несколько минут активно включившийся в прения, выдал пару-тройку дельных предложений касаемо наведения порядка в Трущобах унитполиса, за что был отмечен благосклонным кивком Дул-Хэда, главы Совета.

Дела Аша очень быстро пошли в гору.

Первый приступ острого психоза случился через три месяца после психокоррекции. Аш-Шер вдребезги разнёс дом изнутри и сильно покалечил двух галм, заказанных для него отцом в качестве примирительного подарка. Галмы по элит-заказу, соответствующие самым высоким требованиям, обошлись недёшево, но Шер-Тап охотно потратился — тем более что «игрушки» были приняты сыном более чем благосклонно. Аш, с некоторых пор не обременявший себя этикой, охотно проводил свободное время в объятьях двух совершенных красоток, упиваясь их неистощимой фантазией и полным отсутствием каких-либо комплексов. В целом, до этого жуткого происшествия, их троица представляла собой вполне гармоничный союз — насколько понятие «гармония» вообще применимо к отношениям между существом творящим и сотворёнными. Впрочем, Аш-Шер оставил философию и больше не искал смысла жизни ни в книгах, ни в звёздах. Без этих ментальных обременений радости плоти приносили куда больше удовольствия.

Позже, даже после недельного курса терапии в Психоцентре, Аш-Шер не смог ответить, почему он обошёлся с «куклами» так жестоко. Бедняжки были до того искалечены, что не подлежали восстановлению. Даже много повидавшие техники-трибы, оценивая ущерб, не смогли скрыть изумления при виде повреждений. Аш, заметив их реакцию, саркастически рассмеялся — что взять с недалёких? — и подключился через Айкон к центральному офису «Ганнэден». Через неделю его кровать согревали три великолепные галмы — каждая в своём роде совершенство.