Когда решает сердце

Нет, я останусь под опекой приемной семьи. По большей части семьи, в которых я жила, не были такими уж плохими. Конечно, основная часть охотилась за деньгами, которые выделяло государство на мое содержание, и, возможно, иногда были проблемы с алкоголем и зависимостью от порно, но из семи домов, в которых жила, только один я покинула целенаправленно. Я не чувствовала вины из-за звонка в полицию, когда обнаружила у часто распускающего руки отца тайник с героином. И бам! У меня новая приемная семья.

Есть догадки, где я нашла эту возможность для побега? Да, спальня.

Я усмехнулась про себя, когда вытащила верхний ящик тумбочки, которая находилась у огромной кровати моих новых приемных родителей. Две пары очков, упаковка презервативов, порванная цепочка, несколько пуговиц, любовный роман и смазка попались мне на глаза. Я вздрогнула и захлопнула ящик. Отвратительно, но ничего необычного.

Я уже порылась в комоде и еще в одной тумбочке, но ничего не нашла. Где они прятали пикантные вещички? Мне нужны были рычаги давления, черт побери.

— Какого хера ты здесь делаешь? — глубокий голос раздался позади, когда я направилась к шкафу.

Дерьмо.

— Ищу ванную, — ответила самым невинным тоном.

Я медленно развернулась и встретилась взглядом с парнем, который стоял в дверном проеме. Боже, это был Брам. На мою беду, именно этот придурок, один из усыновленных близнецов моих приемных родителей, поймал меня. Другой близнец, Алекс, рассмеялся бы, обхватил меня за шею и вывел из комнаты.

А этот братец станет проблемой. Они были настолько разными, что удивляло, как могли быть братьями, не говоря о том, чтобы быть однояйцевыми близнецами. И не то чтобы кто-нибудь мог перепутать их. Алекс был веселый, улыбчивый и счастливый. Брам настоящим придурком. И это еще мягко сказано.

Он злился и хмурился все время. Как будто его разочаровал весь мир, и он не мог больше даже притворяться, что чем-то наслаждался. Да, добро пожаловать в клуб, чувак.

Я пялилась на его лицо пару секунд, задаваясь вопросом, смогу ли придумать оправдание, когда Брам сделал резкий и быстрый шаг вперед и, схватив меня за запястье, выволок из спальни.

Нет, не смогу.

— Что ты взяла? — прошипел парень, сердито смотря, когда толкнул меня дальше по коридору.

— Ничего, — сказала, потерев запястье.

После жизни на улице я считала себя довольно смекалистой и не думала, что Брам мог навредить мне, но он на самом деле выглядел пугающим. Он был почти на тридцать сантиметров выше меня, с широкими плечами и щетиной на щеках, которая подчеркивала тот факт, что он вырос. В девятнадцать лет никто из парней не жил с нами в доме, они делили квартиру в отдельно стоящем гараже, что означало, я видела их часто.

Слишком часто.

— Что ты здесь делаешь? — спросила, отворачиваясь от Брама, чтобы пройти в гостиную. Нервозность была бы похожа на чувство вины, а поскольку я не была виновата, что просто осмотрелась в спальне его родителей, то не собиралась давать ему понять, что он запугал меня. — Ты не должен быть на работе или где-то еще?

Я знала, что он должен быть на работе. Знала расписание всех: вот почему посчитала безопасным свой поиск. Я находилась в доме семьи Эванс чуть больше двух недель, и все казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой. Поэтому, когда моя приемная мать Лиз уехала со своей родной дочерью Кэти в город на рождественский шопинг, а парни были на работе, то подумала, что все чисто.

Я едва достигла входа в гостиную, прежде чем он снова схватил меня, останавливая.

— Что, черт побери, ты взяла? — снова спросил Брам, когда я пыталась вырваться.

Он слегка потряс меня и развернул лицом к себе, и вся моя напускная бравада испарилась.

— Я ничего не взяла, — прошептала хрипло, вздернув подбородок, когда ударила его по рукам.

— Ты думаешь, ты первый ребенок, который проворачивает подобное? — спросил он хрипло сквозь стиснутые зубы. — Мои родители приютили тебя, покупают тебе вещи, кормят тебя, а ты крадешь у них?

— Я, бл*дь, ничего не взяла! — повторила, сглотнув.

Я замерла на месте, когда Брам опустил одну из своих рук с моего плеча и скользнул ею по моему животу, по краю бедра и на спину. Я не шелохнулась, когда он встал на колени и поднял каждую мою ногу, облаченную в штаны, чтобы проверить содержимое моих носков, и я едва дышала, когда он просунул пальцы в передние и задние карманы моих джинсов.

Когда он поднял руки выше, мое зрение затуманилось из-за недостатка кислорода, и как только его ладонь скользнула между мои грудей, я втянула долгий выдох и выпустила его с рыданием.

— Анита? — спросил Брам в замешательстве, опустив руки, когда резко отпрянул, затем резко подбросив руки в воздухе.

— Я сказала тебе, что ничего не взяла, — пробурчала, смотря на него сквозь слезы в глазах. — Я сказала тебе.

— Извини. Ты... ты была в спальне моих родителей, — бормотал он, его выражение лица смягчилось, никогда не видела его таким прежде.