Когда разбиваются мечты

Гейл, сухонькая женщина лет шестидесяти, обладала утончённым, птичьим лицом, все эти годы она поддерживала связь с Райли. К моменту казни успел умереть её муж, и она написала Райли, что ей не с кем посмотреть на такое важное событие. Так что Райли согласилась пойти с ней.

Смертная камера была прямо по другую сторону окошка. Единственной мебелью в комнате была кушетка для казни, перекрещенная ремнями. В изголовье кушетки висела голубая пластиковая шторка. Райли знала, что за ней находится капельница и смертоносная инъекция.

Красный телефон на стене соединялся с кабинетом губернатора. Он мог зазвонить лишь в случае, если в последний момент преступника решили помиловать. На этот раз никто этого не ожидал. Единственным украшением в комнате помимо этого были часы, висящие над дверью в комнату.

В Вирджинии осуждённые имели право выбирать между электрическим стулом и смертельной инъекцией, но гораздо чаще выбирали укол. Если осуждённый не мог сделать выбор, ему автоматически назначалась инъекция.

Райли немного удивило, что Колдуэлл не выбрал стул – он был нераскаивающимся монстром, который, казалось, даже приветствовал собственную смерть.

Когда дверь распахнулась, часы показывали 8:55. Райли услышала в комнате бессловесное бормотание, когда несколько членов команды казни ввели Колдуэлла в комнату. По бокам у него шло двое охранников, держа его за руки, а ещё один следовал сзади. Последним вошёл хорошо одетый мужчина – надзиратель тюрьмы.

На Колдуэлле были надеты голубые штаны, голубая рабочая рубашка и сандалии на босу ногу. Он был в наручниках и кандалах. Райли не видела его много лет. Во время своей недолгой бытности в качестве серийного убийцы он носил буйно растущие длинные волосы и косматую бороду, с которыми он выглядел как представитель богемы, уличный художник. Теперь он был гладко выбрит и выглядел обычно.

Хотя он не сопротивлялся, выглядел он испуганным.

«Это хорошо», – подумала Райли.

Колдуэлл посмотрел на кушетку, а потом быстро отвернулся. Он старался не смотреть на голубую пластиковую шторку в её изголовье. На мгновение он кинул взгляд в просмотровое окно и неожиданно стал более спокойным и собранным.

– Жаль, что он нас не видит, – пробормотала Гейл.

Их скрывало одностороннее зеркало, и Райли не разделяла желание Гейл. Колдуэлл и так уже однажды смотрел на неё ближе, чем ей того хотелось бы. Чтобы поймать его, ей пришлось работать под прикрытием. Она притворилась туристкой на пляже Бордволк и наняла его, чтобы он нарисовал её портрет. Рисуя, он осыпал её витиеватой лестью, рассказывая о том, что она самая прекрасная женщина, каких ему не приходилось рисовать уже долгое время.

В этот момент Райли поняла, что будет его следующей жертвой. Тем вечером она стала для него наживкой, позволив ему выследить её на пляже. Когда он попытался напасть на неё, агентам подкрепления не составило труда взять его.

Трудно описать его поимку. А то, как они узнали, что он разделывал своих жертв и хранил их в холодильнике, стоило отдельной истории. Стоя перед раскрытым холодильником, Райли пережила один из самых шокирующих моментов в своей карьере. Ей всё ещё было очень жаль семьи жертв – в том числе Гейл – потому, что им пришлось идентифицировать расчленённых жён, дочерей, сестёр…

«Слишком красивые, чтобы жить», – так он говорил про них.

От мысли, что Райли была одной из тех, кого он считал таковыми, её пробирала дрожь. Она никогда не считала себя красивой, и мужчины – даже её бывший муж, Райан, – редко говорили ей об этом. Колдуэлл был решительным и ужаснейшим исключением.

О чём это говорит, думала она, если патологический монстр нашёл её такой милой? Может быть, он увидел в ней что-то такое же ужасное, как он? Пару лет после того, как прошёл судебный процесс, и было назначено наказание, ей снились кошмары о его восхищённых глазах, льстивых речах и холодильнике, полном частей человеческих тел.

Команда казни поместила Колдуэлла на кушетку, сняла с него наручники и кандалы, сандалии, и закрепила его на месте с помощью кожаных ремней – два поперёк его груди, два для ног и два на запястьях. Его босые ноги были направлены к окну. Лица не было видно.

Неожиданно просмотровое окно закрыли шторами. Райли поняла, что это сделано для того, чтобы скрыть этап казни, когда что-то могло с большой вероятностью пойти не так – например, команда не смогла бы найти подходящую вену. И всё же, ей показалось это любопытным. Собравшиеся в обеих просмотровых комнатах люди хотели видеть смерть Колдуэлла, но им не разрешалось стать свидетелями обычного укола. Шторки немного качнулись, видимо, задетые одним из членов команды, переходящим по другую сторону кушетки.

Когда шторки снова открылись, капельница была на месте, трубочки вели от рук осуждённого в дырки в голубых пластиковых шторках. Некоторые члены команды ушли за них, чтобы ввести смертельную инъекцию.