Когда расцветает опал (СИ)

Асан стоял на балконе и задумчиво смотрел в небо. Звёзды привычно переливались аметистовыми огнями, на западе исчезая за тёмной пеленой облаков. Закончился трудный, сложный день. Переговоры едва начались, но тен Илметтин уже просчитал, какие документы будут подписаны. Обидчивые аркестанцы не пустят в степи воинов Карвахена. Более того, любой переход через границу расценят как вторжение и потребуют компенсации и наказания виновных. Сайдазим чётко дал понять: ответные меры будут жёсткими. Повторно шутки не спасут.

Прячут ли соседи предателей? Хороший вопрос, но, признаться, Селима интересовало другое. Король отчаянно желал отыскать брата, второй сановник государства преследовал иные цели, о которых знали сугубо преданные каорри. Двое? Трое? Мужчина усмехнулся. Много больше, много, и каждый прошёл проверку, поклялся в верности. И на каждого помощника хранился компромат, на всякий случай. За ошибку или обман придётся заплатить очень дорого.

Год за годом, семерику за семерикой Асан «подмывал» опоры и в тени монархии возводил фундамент собственного янтарного трона. «Вырезал перья» у златоклювого соловья — символа победы и величия. Время решительных действий наступило. Вот-вот надоевший всем сокол станет пережитком прошлого, займёт законное место в галерее чучел. А ещё раньше будет известно, появится ли у власти влиятельный союзник. Надо лишь кое с кем побеседовать.

Каорри вспомнил завтрак. Тен Пламарт, в своём «деревянном» стиле, едва не разрушил все планы. Так оскорбить султана! Фактически, обвинить в сокрытии преступников! Гениальный талант, нечего сказать. Бледная тень, в сравнении с Эрданом тен Маршеллом (который подготавливал почву на подступах к столице). Отправить бы главу службы безопасности на год-другой в школу дипломатии, чтобы научился думать прежде, чем что-либо говорить в присутствии иностранных гостей. Глупец. Сегодня скандал замяли, завтра фатум может отвернуться от властителей Карвахена, и тогда придётся отложить переворот.

Арвел уступал предшественнику во всём. Почти всегда молчал, а если вступал в беседу, то высказывался метко, но неуместно. До мелочей исполнял приказы короля и игнорировал возможность обогатиться самому. Считал себя особым чиновником или попросту был глуп? Ведь знал, слышал сплетни во дворце, но делал вид, что всё хорошо. Чего удивительного, что половина тайной канцелярии перешла на сторону асана? Одним выстрелом сбить двух птиц — ход, достойный гения политики.

Мягко зашелестела ткань. На балкон ступил секретарь султана Аркестана, одетый в шёлковый халат цвета янтаря.

— Доброй ночи, дорогой гость, — кивнул тен Илметтин.

— Доброй, — Тархим разминал шею. В отличие от Сайдазима он гладко брил щёки, оставляя узкую, но длинную бородку, которую заплетал в две косички и украшал драгоценными камнями. Остальным, не обличённым властью мужчинам степной страны, позволялась одна.

Над кустарниками парили светлячки.

— Рад вас видеть.

— Я получил письмо о встрече. Сжёг, как вы попросили.

— Премного благодарен.

Сановник прищёлкивал пальцами, в такт музыке сверчков. Понимал, спешка загубит многолетний план, и тщательно подбирал слова. В политике торопиться не стоило. Особенно, после промаха с тен Хемсвортом. Как глупо он поверил в кайхала и как жестоко просчитался! Вместо союзника заработал врага, которому раскрыл часть замыслов! Благо, худшего удалось избежать.

— Тихая ночь, не правда ли? Тихая, безмятежная, звёздная… много ли таких осталось на нашем веку?

Тархим беззвучно рассмеялся.

— В последние годы в Карвахене неспокойно. Страна день и ночь, семерику за семерикой, ищет предателей, но безуспешно. Не раз, не два я слышал шёпот каорри, не понимающих, зачем казна тратит столько денег, отвлекает служивых от насущных дел. Даже поговаривают, что это — мания Его величества…

— Вы разделяете точку зрения?

Тен Илметтин задумчиво посмотрел на высаженные по кругу молоденькие магнолии.

— Отчасти. Как известно в любом утверждении найдётся доля правды. Это лишь зависит от стороны, с какой посмотреть. Постоянно размышляя о «беглой проблеме», упустишь беды в шаге от себя.

— А вы — любитель витиеватых фраз, мой друг.

— Любой власть имущий каорри искусен в дипломатии.

— Как тростник, который гнётся в сторону, куда ветер дует.

— И поднимается.

— И поднимается.

Мужчины замолчали.

Вдоль колонн портика прошли служанки. Первая несла корзину с фруктами, вторая — хрустальный кувшин и бокалы.

— Что вы хотите от меня?

— Поддержку. Если, вдруг, в Карвахене произойдут изменения, — Селим чётко проговаривал каждое слово, — принятие этих самых изменений.

— Лично моё или Его светлости?

— Его светлость прислушивается к вам. Торжественный завтрак — яркое подтверждение, не так ли?

В задумчивости секретарь поглаживал косичку:

— Вы готовы к междоусобицам?

— Кто сказал, что они будут?

— Ах вот как.

— Вот как.

Гость осознал, на сколь далеко тен Илметтин продумал игру.

— Я готов подумать о вашей просьбе, с одним условием.

Асан картинно приподнял брови.