Когда растает льдинка

— Поцелуи не врут.

Тим сделал шаг назад, увеличивая между нами расстояние, причем не только физическое.

— Прости, — сказала первое, что пришло в голову. — Я не знала и не хотела этого. Но когда Антон стал двигаться дальше, планировать будущее, мне стало больно. И я запуталась.

Он достал еще одну сигарету, прикурил, предложил мне. Я отрицательно покачала головой. Захотелось быть честной с ним во всем.

— Наши встречи были самыми настоящими. Я, наконец, начала смеяться, и с тобой было очень легко и весело.

— Мне тоже. Мы бы подружились, но, кажется, ты в этом не сильна.

Вырвался легкий смешок, а затем тут же накрыла грусть.

— Надеюсь, ты выкрутишься, — он поцеловал меня в щеку на прощание и ушел в снежную ночь, оставив меня совсем одну.

Так одиноко я еще никогда себя не чувствовала. Ни друга, ни любви, ни опоры. Только я и непроглядная тьма.

Я решила полностью отдаться учебе, но и там чувства оказались не обоюдными. Промежуточные и итоговые работы применяли самые жестокие удушающие приемы, а я никак не могла противостоять им. В университете меня поджидали испытания, а дома — пустая и темная комната. Бессонные ночи, кипы тетрадей, часы на дополнительных занятиях — все без толку. Я угасала, крошилась и рассыпалась. И как бы не старалась это скрыть, мама все видела.

Однажды она пришла ко мне вечером и присела на край кровати. Тихо и осторожно, будто боялась спугнуть зверя.

— Дорогая, может, ты бросишь эту затею?

— Ты уже знаешь ответ, — спокойно ответила я на вопрос, который мама задавала мне последние два года.

— Я же вижу, как ты мучаешься.

— Нет, мне все нравится, просто это немного сложнее, чем я думала, — щеки снова покраснели. Надеюсь, при свете ночника мама этого не заметит.

Она тяжело вздохнула и вытащила из-за спины книгу. В темноте я никак могла разглядеть название. Наклонилась поближе, и сердце подпрыгнуло. Это же тот самый альбом будущего, который мы рисовали вместе с Алиной.

— Я не могла его так просто оставить в помойке, — мама открыла первую страницу. — Склеила все кусочки и хранила все эти годы. Смотри, какими вы хотели вырасти. Ты стала такой красавицей.

— Мама, ну зачем? — прошептала я, чувствуя, как ком перекрывает дыхание.

— Помнишь, ты хотела заниматься выпечкой и украшать торты? Еще не поздно перевестись на другое отделение. Думаю, Алина бы гордилась тобой.

Соленые капли медленно покатились по щеке. Я не могла говорить, и смотреть на маму. Только качала головой, отрицая любые попытки мне помочь.

Она оставила альбом на кровати и вышла из комнаты. Я пододвинула его ногой, но открыть не смогла. Слишком больно. Слишком тяжело. Я обняла себя за колени и начала раскачиваться из стороны в сторону. Слезы уже было не остановить. Они лились ручьями, не позволяя свободно дышать. Я так больше не могу. Мне нужно уехать. Туда, где боль сможет высвободиться и не будет сдавливать грудную клетку.

Молниеносно я нацепила на себя самые теплые вещи, швырнула альбом в стену и вылетела из квартиры.

10

Над озером по-прежнему стоял ледяной туман, который отчаянно не хотел уходить. Своим присутствием он постоянно напоминал о том злополучном дне. Я расплатилась с таксистом и направилась к воде. Сначала шла, но с каждым новым шагом темп увеличился и скоро перешла на бег. Я бежала так долго, как только могла и рухнула у самой кромки льда. Именно сейчас я поняла, что осталась без сил.

Как же одиноко. Все отвернулись от меня, и никто не желал понимать. Даже Алина оставила, и уже давно. Семь лет я старалась быть хорошей и поступать правильно. Думала, что тот день, когда потеряла ее, станет самым тяжелым днем в моей жизни. Как же я ошибалась. Тяжелее оказалось жить дальше и каждый день вспоминать, что ее рядом нет.

Я рыдала громко и горько. Льдинка в груди снова надломилась, и боль вырвалась наружу. Туман сгущался и становился плотнее. Мне не хватало воздуха.

— Вика.

— Господи, — я вздрогнула от неожиданности, и тыльной стороной руки попыталась наспех утереть слезы. — Что ты здесь делаешь?

— Твоя мама позвонила. Говорит, тебе совсем плохо, — Антон сел рядом и попытался заглянуть мне в лицо, но я отвернулась.

— Все нормально.

— Вик, хватит притворяться. Я же рядом.

— Ни черта ты не рядом! Пошатаешься у озера и уедешь.

Краем глаза заметила, как он свел скулы.

— Хватит проживать две жизни. У тебя есть только одна.

Его слова так больно ударили меня, что я тут же подскочила на ноги.

— Как будто ты не знаешь, почему я это делаю. По-твоему, это так просто? Не нравится — не учись. А я не могу! — я перешла на крик. Эмоции, которые я только лет гасила в себе, сейчас выплеснулись неконтролируемым потоком. Я начала ходить из стороны в сторону по льду, переживая столько боли разом.

— Это была мечта Алины, не твоя.

— А как я могу предать ее мечту, если она умерла из-за меня? — шаги стали шире, я вымеряла ими пляж, отдаляясь от Антона.

— Ты не виновата.

— Это меня должен был сбить тот грузовик. Меня! Она спасла мне жизнь, и теперь я обязана ей.

— Ты не можешь себя винить.

— Почему? Назови хотя бы одну причину, почему?

— Потому что в этом виноват я.