Когда проснется Марс

– Не прикидывайся дурочкой, все ты понимаешь. Бедными и голодными проще управлять. Как будешь стрелять, когда от голода руки трясутся? То-то же. Для чего легионы сканируют тоннели? Следят за количеством номеров?

Народ и сам прекрасно справлялся, топил себя, как мог. Каждый лишь за себя, каждый по уши в проблемах. Кому надо лезть на амбразуру, когда дома дети голодные? Когда жрать нечего? Только Эзопу, который нажился на тоннельных бандах и наркоманах, торгуя кликами и оружием.

Революции планируют лишь сытые.

– В древности была демократия, – сказал Эзоп. – Знаешь, что такое? Власть народа.

– Бардак был, короче, – отмахнулась Бритва.

– Нет! Народ избирал своих лидеров путем голосования.

Она укоризненно на него посмотрела.

– Ой, да хорош заливать. Такого просто быть не могло.

– Бритва, ты меня расстраиваешь. – Эзоп расплылся в улыбке. – Поверь, я усвоил больше обучающих программ, чем ты приняла кликов.

Бритва сжала кулак, впилась ногтями в ладонь. Двинуть бы ему в челюсть, так, чтобы желтые зубы разлетелись.

– Всё подтасовывают, – она ответила как можно спокойнее. – А называть это можно как угодно.

– За голосованием следили.

– Хорошо, даже если удавалось отследить все нарушения. – В чем Бритва крепко сомневалась. – Но большинство может ошибаться. Большинство внушаемо. Вот ты промываешь мозги своим «псам». Чем ты отличаешься от Сената?

– Ошибаться с чьей точки зрения? – Эзоп решил проигнорировать второй вопрос. – С точки зрения меньшинства? Что есть ошибка?

Ох, снова проклятая философия полезла. Бритва вскинула брови. Хотела ответить, как наверху что-то грохнуло. Свет мигнул, на миг даже силовое поле перестало жужжать. Такое могло произойти только от очень сильного скачка напряжения. С верхнего уровня на поверхности, на котором сидела охрана, донеслись крики, в соседних камерах тоже заворчали. Где-то далеко взвыла сирена.

Да что там происходит?

– Похоже на взрывы, – Бритва настороженно вгляделась в полупрозрачный алмазный купол, отделявший камеры от поверхности. Под ним включилось дополнительное силовое поле. Значит, аварийный режим, с питанием от генераторов.

Странно, но Эзоп совсем не волновался. Вытянул ноги поперек камеры, почесал подбородок.

– Наверняка. Я же говорю, я долго здесь не пробуду.

– Да ну? – Бритва усмехнулась. – Хочешь сказать, это про твою душу явились? Расскажи мне свой гениальный план.

– Аларих слегка его подпортил, но… – Эзоп поднял палец. – Но все получится. Ты даже не представляешь, что я знаю и сделал.

Заносчивый ублюдок. Как всегда одна брехня, ничего конкретного.

Бритва вжалась спиной в угол. Укусила себя за палец и оттяпала зубами заусенец, не отрывая взгляда от Эзопа. Тот казался расслабленным, но она знала, что это лишь видимость.

Нужно было от него избавиться. Поймать момент и задушить, никто и не заметит. Легиону сейчас не до того.

А пока Эзоп не сдох – не спать.

Не спать.

Энцо и его бабы

Вообще он пришел за «гелиосом». Нора – место сходки «псов» – гудела, как нагретый двигатель, и ломилась от народа. Стойка бара вдоль стены была целиком забита, чуть дальше в неоновом свете вяло извивалась стриптизерша, трясла прозрачными грудями. Тоннели изредка содрогались в такт музыке, но внимания на это не обращали. Война войной, а жизнь под землей текла своим чередом. Прямо как сточные воды.

«Гелиос» подогнал тощий парнишка в окошке, из которого выдавали выпивку. Хитро улыбнувшись, он протянул в потной ладони три таблетки. За них пришлось выложить чуть ли не двести денариев с разовой карты, честно присвоенной после гибели Тита Пуллия. Обдиралово, конечно, но слишком уж ребра ныли, выбирать не приходилось.

Сунув одну таблетку за щеку, Энцо привалился к ближайшему столику. Размял новую руку, которую купил у мужика на нижнем уровне. Ухмыльнулся стоящему рядом «псу» в красных наколках. Тот зыркнул серьезнее, чем легионер на допросе, и Энцо отвернулся.

Боль потихоньку отпускала. Стало легко, лучше, чем после кружки вина. Бетонные стены уже не казались такими серыми, в ржавых потеках угадывался красивый узор. Музыкальные басы задрожали под ребрами, и Энцо качнул головой в такт. «Гелиос» он пробовал впервые, и это ощущение было ему в новинку. Хорошо. Почти не страшно.

Громыхнуло. Мигнули лампы, на плечо просыпалась тонкая струйка песка. Энцо стряхнул крошку и всмотрелся в сплетение кабелей и ламп, заменявшее потолок. Ни хрена не видать, что там, трещина, разлом? Но пока все в порядке, и никто не вскакивает, не бежит. Хотя свод тоннеля может и обрушиться.

Эта мысль тоже не пугала. Обрушится – значит, так тому и быть. Отправится к Малой кратчайшим шаттлом.

Он проследил за «псами», деловито ходившими к дальнему столу и обратно. Там их собралась целая группа – сплошь спины в пропотевших серых майках. Что-то терли, толкали друг дружку локтями. Мелькали денежные карты. Один отделился и двинулся к выходу из норы, держа распылитель и блестящую часть протеза, похожую на поршень – усилитель ноги. Похоже, эти ребята делили добычу с поверхности.